Бронебойный шедевр

Боевая судьба танка Т-34 не всегда была такой парадно-гладкой, как ее представляли пропагандистские опусы

Легендарный, воспетый в песнях и стихах Т-34 появился в армейских частях накануне немецкого вторжения и в первых боях вызвал шок у противника. Неуязвимый для снарядов, чрезвычайно маневренный, быстрый, он, словно ураган, врывался на позиции врага, сея ужас и панику. Но было и другое: десятки «тридцатьчетверок», брошенных на обочинах дорог из-за поломок механизмов; отказы танкистов идти в бой на этих машинах; задыхавшиеся в танках до обморока «полуслепые» экипажи. Правда, об этом долгие годы предпочитали молчать, лакируя задним числом фронтовую действительность. Но рассекреченные в последнее время материалы, а также честные, без цензурной ретуши, воспоминания ветеранов-танкистов позволяют более объективно, без лишнего пафоса взглянуть на историю лучшего среднего танка Второй мировой войны.
– Т-34 был во многом революционной конструкцией. И как у каждой технической новинки, у него на первых порах помимо очевидных достоинств хватало и недостатков, обусловленных болезнью роста, – считает старший научный сотрудник Музея бронетанковых войск Николай Свиридов.
Одной из таких «детских» болячек была допотопная оптика танковых прицелов и приборов наблюдения. На фоне «цейсовских» окуляров немецких машин визуальное оснащение «тридцатьчетверок» выглядело каменным веком. В них использовались установленные под углом зеркальца, причем не стеклянные, а из полированной стали. Качество изображения в таком перископе нетрудно себе представить. К тому же во время дождя или тумана полированные пластины быстро запотевали, и танк становился совершенно слепым. С такими никудышными «глазами» экипажи воевали до середины 1942 года, когда стальные зеркала стали заменять на стеклянную призму.
– Особенно несладко приходилось механикам-водителям, – добавляет Свиридов. – Дело в том, что их приборы наблюдения делались из отвратительного зеленого или желтого оргстекла и давали совершенно искаженную, волнистую картинку. Разобрать что-либо было просто невозможно. Поэтому механики шли в бой с приоткрытыми люками.
Самой же большой проблемой Т-34 была трансмиссия и крайне неудачная конструкция коробки передач. Чтобы врубить рычаг переключения скоростей, механику-водителю приходилось помогать себе коленкой. По воспоминаниям ветеранов, за время продолжительных маршей механики в результате таких упражнений страшно выматывались, теряя в среднем три-четыре килограмма веса. В бою, где обстановка менялась ежесекундно, о быстром переключении передач нечего было и думать. «Мы поступали просто, – вспоминал бывший «рулевой» Т-34 гвардии старшина Степан Просветов. – Перед атакой «втыкали» вторую передачу, а с двигателя снимали ограничитель оборотов. Изменение скорости осуществлялось простым сбросом «газа». Конечно, такая наша солдатская хитрость здорово уменьшала и без того небольшой ресурс двигателя, правда, на фронте редкий танк доживал до выработки всего ресурса».
Еще одной бедой первых моделей Т-34 был неудачно расположенный очень слабый вентилятор боевого отделения. Эффективность его и так оставалась сомнительной, а в 1942-м, в пик нехватки комплектующих деталей, вызванной тотальной эвакуацией заводов в тыл, танк лишился и такой «форточки». «Тридцатьчетверки» приходили на передовую с пустыми колпаками на башне, вентиляторов в них попросту не было. И в горячке боя заряжающие нередко теряли сознание, надышавшись пороховыми газами.
Тем не менее даже в таких поистине адских условиях наши танкисты вступали в сражение со стальными армадами вермахта, заранее зная, что шансов уцелеть у них совсем немного. Согласно статистике в первые два года войны «тридцатьчетверка» успевала сходить в среднем в три-четыре атаки – ее либо подбивали, либо она сгорала на поле боя вместе с экипажем. Вот такая короткая жизнь.
По иронии судьбы, одна из величайших побед Красной армии – в битве под Курском – была одержана в тот момент, когда советские бронетанковые войска в техническом отношении существенно уступали противнику. К этому времени в немецких частях помимо модернизированного Т-IV, рабочей лошади «панцервафе», появились принципиально новые машины – «Тигр» и «Пантера». Они превосходили «тридцатьчетверки» по всем параметрам, кроме, пожалуй, маневренности. Достаточно сказать, что их снаряды пробивали лобовую броню нашего танка на дистанции до 1,5 тыс. метров, тогда как «тридцатьчетверка» могла поразить «Тигр» или «Пантеру» только с 400 метров, да и то в борт. В итоге создалась малоприятная ситуация, когда, по образному выражению ветерана 3-й гвардейской танковой армии Михаила Мишина, наши танкисты стали себя чувствовать на поле боя совершенно голыми: «Немцы знали о своем превосходстве и воевали очень уверенно. Не прятались, стояли перед нами на открытом месте. И попробуй к ним подойди – они тебя сразу сожгут. Наглые были, черти! Если ты видишь, что «Тигр» начинает тебя «крестить» своим стволом, лучше сразу выпрыгивай из машины. Сгоришь!»
Победа под Курском досталась дорогой ценой. Били врага не качеством, а количеством. Во многих механизированных частях потери достигали 80 процентов штатной численности. Впоследствии, анализируя итоги битвы, командующий 5-й гвардейской танковой армией Павел Ротмистров в своем письме Георгию Жукову с горечью констатировал: «Наши танки потеряли свое превосходство перед танками противника. Промышленность, если не считать введение на вооружение самоходных установок, за годы войны не дала ничего нового, а имевшие место недочеты на танках первого выпуска являются не полностью устраненными и на сегодня. Прошу Вас, товарищ маршал Советского Союза, сломать консерватизм и зазнайство наших конструкторов и производственников и со всей остротой поставить вопрос о массовом выпуске новых танков, превосходящих немецкие машины…»
Письмо Ротмистрова подтвердило очевидную вещь: Т-34 в том виде, каким он был на тот момент, полностью себя исчерпал и больше не мог эффективно противостоять новым германским машинам. Но последнее слово, разумеется, оставалось за Сталиным. В сентябре 1943 года в Кремле состоялось совещание, на котором он потребовал от конструкторов в кратчайший срок провести работы по модернизации «тридцатьчетверки».
Менее чем через четыре месяца, 23 января 1944 года, на вооружение был принят усовершенствованный вариант легендарной машины. Прежним осталось только название. По сути, это был совершенно другой танк, отличавшийся от предшественника не только внешне, но и внутренне: с доведенным до ума двигателем и трансмиссией, с новой башней и мощной 85-мм пушкой, прошибавшей лоб «Тигра» на дистанции 1 тыс. метров. Теперь наши танкисты не боялись вступать в открытые дуэльные поединки с немецким «зверем». Новый танк позволял делать вещи, совершенно нереальные для его предшественника, начинавшего войну. Например, проходить маршем за несколько дней более 500 километров без единой поломки. Для «тридцатьчетверок» образца 1941-1942 годов такой марафонский забег был смертельным – они бы заглохли, не осилив и трети пути.
В армейских реляциях новый вариант машины получил наименование Т-34-85. Он-то и стал легендарным «Танком Победы», штурмовавшим Берлин. Непревзойденным шедевром конструкторской мысли, на целые десятилетия предопределившим развитие мирового танкостроения.

Михаил ЧЕРЕМУШКИН