Перо сильнее шпаги

Северная война для России закончилась блистательной победой – получен выход к морю и возможность для перспективной морской торговли. Поднесение Сенатом титула «император» Петру в 1721 году зафиксировало создание Российской империи. Программа-минимум была выполнена: «окно в Европу» прорублено. Оставался нерешенным вопрос прорыва в Мировой океан. Тогда император готовит брак герцога Гольштейн-Готторпского Карла-Фридриха со своей дочерью Анной: город-порт Киль (столица Шлезвиг-Гольштейна) имеет большую незамерзающую бухту, где с согласия царского зятя мог разместиться мощный русский флот, гарантирующий свободу и безопасность торгового судоходства в Атлантике. 

На юге Петр Алексеевич переориентирует политический курс на союз с Ираном. Более того, император задумал изменить направление Великого Шелкового пути, заставив его пройти по российской территории. Проект Петра включал и выход в Тихий океан для «сыскания морского пути в Америку». Эта задача была возложена на экспедицию Витуса Беринга, задуманную царем, но осуществленную уже после его смерти. 

Суть сложной и запутанной мировой политики во все времена была и будет простой: усиливаться самому и не давать усилиться другому. Вот причина появления так называемого «Завещания Петра Великого» как одной из технологий информационно-пропагандистского противостояния тех времен. Это якобы наставление Петра I своим потомкам, геополитическая программа расширения империи. Петр-де завещает добиваться господства на океанских коммуникациях, неустанно расширять пределы страны на юг и север от Черного моря, продвигаться к Константинополю и его проливам, к Греции и Индии; обладание этими стратегическими пунктами означает владение всем миром. Для достижения такой грандиозной цели нужно поддерживать государство в состоянии непрерывной войны, дабы закалить армию и не выпускать народ из состояния боевой готовности, а Европу – из страха. Всего 14 пунктов. 

В середине XVIII века Вольтер опубликовал «Историю Карла ХII», имевшую успех на Западе. Для нейтрализации этой антирусской пропагандистской акции просвещенный вельможа И.И. Шувалов предложил поручить тому же автору написание «Истории Петра Великого». Копии архивных документов вместе с солидной суммой 50 тысяч рублей золотом отвез Вольтеру небезызвестный дипломат, шпион и авантюрист-трансвестит шевалье де Еон де Бомон, причем кое-какие документы он припрятал для себя. А вскоре ловкий проходимец представил во Франции «Завещание Петра Великого», которое он якобы выкрал из секретных архивов России.

Бумага показала кончик носа в конце XVIII века, когда Екатерина II незадолго до смерти все-таки решилась послать войска во Францию для подавления революции. Узнав об этом, парижская Директория поручила поляку М. Сокольницкому сфабриковать на основе записки де Еона текст «Завещания», однако в тот раз он не понадобился – на престол вступил Павел I, отменивший поход. Но в 1807 году в армию Наполеона поступила анонимная брошюра «О росте русского могущества», где «Завещание» фигурировало в качестве приложения, как острый соус, отбивающий тухлый привкус фальсификации. Накануне нашествия на Россию Наполеон распорядился вновь издать ее на нескольких языках. 

С той поры подложное «Завещание» стало регулярно всплывать в моменты конфликтов Европы с Россией: при подавлении польского мятежа, во время Крымской войны, снова при усмирении Польши, в период русско-турецкой войны и в Первую мировую войну. И даже гитлеровская пропаганда кликушествовала о большевистских мечтах поглотить весь западный мир – во исполнение давних замыслов русских царей. Многие положения «Завещания» продолжают цитировать и в наше время.

Практически все западные историки до сих пор уверены в подлинности «Завещания». Однако хорошо известно, что государь не писал никаких завещаний даже на смертном одре.  Те, кто фабриковал и использовал завещание, предвидели направления роста могущества России и предсказали наиболее адекватные для этого технологии. И подложный документ стал идеологическим инструментом европейских держав для противостояния опасному сопернику.

Однако, добиваясь роста могущества страны, Петр I не только не стремился к мировому господству, но постоянно заботился об установлении «генеральной тишины» (то есть мира) в Европе, для чего готов был идти на уступки. Незадолго до смерти император говорил генерал-адмиралу Ф.М. Апраксину, что его давняя мысль состоит в том, чтобы «...оградя отечество безопасностию от неприятеля, надлежит стараться находить славу государству чрез искусство и науки». Таков был завет государя потомкам.