Майя Плисецкая: Неумирающая лебедь

 Фото: Рамиль ГАЛИ/kpmedia.ru

ТАЛАНТ ЖДАТЬ НЕ УМЕЕТ

Если согласиться, что человек живет, пока о нем помнят, можно смело сказать, что великая Майя Плисецкая остается с нами. К столетнему юбилею решили вспомнить некоторые яркие моменты ее яркой жизни.

Высокая балерина, с огненно-рыжими волосами, которые в те времена казались вызовом, взмывает в воздух не как хрупкая фея, а как буря в человеческом облике. Ее прыжки – не просто техника, это крик души, полный ярости и нежности.

Детство Майи —не идиллия артистической семьи, а настоящий триллер. Ее отец, Михаил Плисецкий, инженер и страстный коммунист, был расстрелян в 1938-м как «враг народа» — просто потому, что взял на работу бывшего секретаря попавшего в опалу Григория Зиновьева. Мама, актриса немого кино Рахиль Мессерер, попала в лагерь в Казахстане вместе с младенцем, братом Майи. Это был страшный и легендарный АЛЖИР – Акмолинский лагерь жен изменников Родины.

Двенадцатилетнюю девочку от той же участи спасла удочерившая ее тетя Суламифь Мессерер, прима Большого.

Она же, за пять лет до этого, буквально протащила мечтавшую, как мама, стать киноактрисой племянницу в балетное училище. Набирали туда детей с восьми лет. а Майе исполнилось всего семь лет и восемь месяцев, но Суламифь заявила комиссии: «Талант ждать не умеет». Те посмотрели на девочку, и согласились.

СЦЕНА – ЭТО СВОБОДА

В три года Майя увидела спектакль «Красная Шапочка», в котором тетя Суламифь играла Волка. Дома девочка устроила «представление одного актера»: она была и Красной Шапочкой, и волком, и бабушкой, и сразу несколькими дровосеками... На костюмы пошел весь мамин гардероб, вплоть до шарфиков, а продолжался спектакль беспрерывно несколько дней. К концу недели отец в шутку шлепнул дочку, заявив, что с «домашним театром» надо прекращать. «С тех пор я поняла, – шутила потом балерина, – сцена — это свобода, а дом — для пасьянсов».

Про пасьянсы – не фигура речи, а печальная реальность. Майю Михайловну часто мучила бессонница. Спасали карты: за ночь — десятки раскладов. А на лице – маска из сметаны. «Крем? Нет, сметана дешевле и честнее», — говорила она подругам.

ПЕРСОНАЛЬНЫЙ НОМЕР

В одиннадцать лет Майя дебютировала на сцене Большого крошечной Хлебушкой в «Спящей красавице». А в эвакуации в Свердловске, в 1941-м, тетя поставила специально для нее хореографическую композицию «Умирающая лебедь». Оркестра не было, девочка танцевала под аккордеон, а чтобы скрасить бедность аккомпанемента особый акцент был сделан на руках, которые у Майи «крутились как змеи». Выход спиной к залу также придумала тетя Суламифь, так она подчеркнула пластику юной балерины. Расчет сработал, и зрители приняли номер с восторгом: шестнадцатилетняя девчонка танцевала так, будто репетировала его всю жизнь.

 Фото: РИА Новости

ЗАРУБЕЖ

БУДИЛЬНИК ОТ КЕННЕДИ

Из-за репутации дочери «врагов народа» Майю много лет не пускали на гастроли за пределы соцлагеря

Только в 1959 году, после письма Хрущеву, тот лично дал добро на турне в Париж.

В 1962 году на гастролях в США она, уже всемирно известная, опоздала на полчаса на встречу с братом Президента США, сенатором Робертом Кеннеди. Уснула после репетиции и банально проспала. На следующий день он подарил ей будильник от Tiffany с намеком: «Чтобы не заставлять джентльменов ждать». Они подружились, тем более что, как оказалось, они были полными ровесниками, оба родились 20 ноября 1925 года. Конечно, это был флирт, но флирт очень легкий, безобидный. «Игра, но чистая, как его глаза», — писала Плисецкая в воспоминаниях. С тех пор связи не теряли — обменивались письмами, открытками, поздравлениями. Переписка длилась до трагедии: убийства Роберта 5 июня 1968 года в Лос-Анджелесе. Плисецкая была в шоке. «Это было как удар молнии», — рассказывала она. И даже пыталась связаться с семьей, но в эпоху Холодной войны даже для нее это оказалось невозможным.

ЛИЧНОЕ

«ПРЕДАЛИ» КЛАССИКУ

Семейная жизнь Майи — сплошной вихрь страстей

Первый муж, балетный солист Марис Лиепа, продержался три месяца. «Слишком оба буйные», — смеялась она.

Роман с другим солистом, Вячеславом Голубиным, кончился трагично — он пил, ушел со сцены и в 1953-м покончил с собой.

А вот встреча с Родионом Щедриным в 1955-м на вечере у Лили Брик похожа на сцену из романа. Он играл на рояле, она стояла у открытого окна. «Ты — настоящая Кармен», — сказал молодой композитор. И написал специально для нее мини-балет «Кармен-сюита» — с музыкой Бизе, но в дерзкой, почти роковой обработке. Советские критики возмутились, назвав постановку «предательством классики», но поклонники балета приняли «Кармен-сюиту» с восторгом. Майя в ней настоящий секс-символ с веером и кастаньетами.

С любимым мужем балерина прожила без малого шесть десятилетий. Вместе они реально прошли и радость, и горе, и профессиональный успех, и увольнение, и всемирную славу, и горькую опалу.

Майя Плисецкая ушла 2 мая 2015-го, в 89 лет, в Мюнхене — сердце не выдержало. По завещанию ее кремировали, а прах… А прах ждал еще 10 лет. В августе этого года в мир иной отошел супруг великой балерины, великий композитор Родион Щедрин. По тому же завещанию, их прах надлежит смешать и развеять над Звенигородом, где развеян и прах Лили Брик. Такая удивительная благодарность за то, что она их познакомила в далеком уже 1955 году.

Пока это не сделано.

ФАКТЫ

ЭТО ПЛИСЕЦКАЯ

• Майя коллекционировала... вырезки из газет со смешными фамилиями. Жемчужина коллекции – Дамочкин-Визжащих. А еще есть Негодяев, Вертихвостов, Козлодралов, Сракович.
• Была ярой болельщицей ЦСКА. На стадионах скандировала кричалки громче всех, словно компенсируя красноречивое молчание на сцене.
• В 65, когда Большой «уволил» балерину на пенсию, она возмутилась: «Пенсия? Это для ленивых». В 75 лет танцевала «Лебедя» под гитару в Испании, в 80 — Ave Maya от Мориса Бежара.
• Пьер Карден шил для нее в 1972-м костюмы к «Анне Карениной».
• Ингрид Бергман еще в 1959-м предлагала помочь «сбежать от коммунизма».
• А Уоррен Битти, увидев ее в Беверли-Хиллз, влюбился в «классическую красоту танцовщицы». Говорят, что именно она вдохновила его на съемки трижды оскароносного фильма «Красные» об Октябрьской революции.

ВТОРАЯ РОДИНА

ЗЛАТОКУДРАЯ В СИНЕОКОЙ

Белоруссия для Майи Плисецкой была не просто «еще одной республикой СССР»

КРАЙ НЕГРОМКОЙ КРАСОТЫ

Великая балерина всегда подчеркивала свою глубокую связь с Беларусью. И не только через гастрольные выступления и признание публики, но и через семейные узы. Ее отец, Михаил Плисецкий, по рассказам самой балерины, «был уроженцем тихого яблоневого, пропыленного города Гомеля». А корни матери, Рахиль Мессерер, уходили в деревню Долгиново Минской области, где ее отец, Мендель Мессерер, держал крошечную зубоврачебную практику.

«Плисецкие, – писала Майя Михайловна в своих мемуарах, – берут истоки из тех щемящих душу негромкой красотой краев белорусских криниц».

ХОРЕОГРАФ И ТАНЦОВЩИЦА

Связь в Белорусией продолжалась и в творческой жизни. Здесь она часто гастролировала, ставила балетные спектакли. Плисецкая дружила с выдающимся белорусским хореографом, народным артистом СССР Валентином Елизарьевым. Они познакомились в 1976 году на съемках телефильма-балета «Фантазия» по тургеневской повести «Вешние воды», где она в пятьдесят лет блистала в главной роли.

«Мы подружились тогда на всю жизнь, – вспоминал Елизарьев. – Плисецкая привезла целый мешок детской одежки и игрушек для моих детей — я был сражен».

В свою очередь и Майя Михайловна доверяла хореографу безоговорочно. «За Елизарьевым мне хотелось все повторить точь-в-точь», — признавалась она, нарушая свой принцип не копировать чужие движения.