Здесь все – от души

В витебском Свято-Покровском соборе находится икона святой преподобной Евфросинии Полоцкой – небесной покровительницы Беларуси. Этот образ мне особенно дорог еще и потому, что за ним я прошла многие сотни километров. Икону почти всегда несут впереди крестного хода «Общий путь – «Одигитрия», который ежегодно 5 августа отправляется из Витебска в Смоленск, где 10 августа в Свято-Успенском кафедральном соборе паломники вместе с десятками тысяч местных жителей принимают участие в торжествах в честь Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия» («Путеводительница»).

Верующие из Беларуси, России и Украины вместе за пять дней пути проходят около 130 километров. В этом году крестный ход состоялся уже в 11-й раз. Я шла вслед за иконой святой Евфросинии в четырех таких крестных ходах. Получается, что за все это время прошагала полтысячи километров. А среди моих знакомых есть много тех, кто участвовал во всех одиннадцати крестных ходах. Но крестный ход – это не только расстояние от Витебска до Смоленска. Это огромный труд сердца. И наше расстояние до Бога. Иногда мы приближаемся к нему так близко, что чувствуем, как он несет нас на руках. Иногда отдаляемся. И вот тогда наше сердце заболевает печалью – ведь ему хорошо только рядом с Господом... Что заставляет людей снова и снова отправляться в крестный ход? Что он дает и чему учит человека? Молитве. «Что мы можем сказать о Боге? Ничего. Что мы можем сказать Богу? Все», – писала Марина Цветаева. Как мы обычно молимся дома, если молимся вообще? Второпях, на бегу между делами, в суете. А в крестном ходе у человека нет другого занятия, кроме неспешного и искреннего разговора с Господом. Ты рассказываешь ему все-все-все: хорошее и плохое, важное и пустяковое. Хотя он и так давно все это знает – из твоих же мыслей, которые, может, еще и не успели родиться. Хороший у тебя голос или нет, но ты вместе со всеми поешь Иисусову молитву или песнь Пресвятой Богородице. Не молиться нельзя – иначе ты просто-напросто не выдержишь всех тягот пути: жаркого солнца или дождя, дорожной пыли, стертых до крови мозолей, ожидания следующего привала, которое кажется бесконечным… «Господи, не оставь, дай сил дойти», – просишь ты. И – о чудо! – кто-то будто подносит к твоим запекшимся губам глоток воды, ноги неожиданно наливаются силой, и ты снова идешь, хоть еще минуту назад готов был упасть прямо в эту дорожную пыль. Терпению. В крестном ходе, как нигде, человек учится безропотно сносить трудности. Идти, сколько надо. Спать, на чем придется, иногда на голом полу. Есть, что подадут. Молчать, когда хочется кричать. Петь, когда хочется тишины. Улыбаться, когда хочется плакать. И это не лицемерие. Все – от души. Смирению. 

Такие испытания помогают увидеть себя со стороны. Как говорит известный московский проповедник Олег Стеняев, который каждый год приезжает читать лекции участникам этой духовной акции, «все мы прекрасно замаскированные грешники». Каждый новый шаг по пыльной смоленской дороге – это отпечаток твоего несовершенства. И хочется снова сбежать в детство, чистое и безгрешное. Или начать жизнь с чистого листа – без гордыни, лжи, зависти, высокомерия, гнева…

В общем, всего, в чем мы обычно исповедуемся. А потом снова это повторяем… Радости. Жизнь всегда отвечает нам взаимностью. Улыбнись – и мир улыбнется тебе в ответ. Помоги одному человеку – тебе помогут двое. В крестном ходе это понимаешь особенно остро. У твоего товарища зажил мозоль – и ты радуешься, словно боль прошла у тебя. 

Кто-то угостил тебя яблоком – и нет большего счастья, чем впиться зубами в его подрумяненный солнышком бочок. Жители поселка, где крестный ход остановился на ночлег, встречают нас караваем и цветами – и ты не прячешь слезы счастья… Щедрости. 

«У Бога добавки не просят», – запомнилось из моего любимого писателя Сергея Довлатова. Разве можно еще чего-то просить, когда Создатель и так дал тебе столько много всего – света, радости, здоровья, молодости, бодрости, любви? 

И этим богатством хочется делиться с другими. Любви к людям. 

В крестном ходе по-другому видишь людей. И относишься ко всем, как в детстве, – с доверием. Ребенок одинаково много любит всех. Поэтому ты уже не удивляешься, что твое сердце вдруг стало таким большим. Там теперь живет и слепой музыкант из Санкт-Петербурга, который мужественно прошел весь путь, опираясь на трость и руку жены. И студентка Инна, похожая на утонченную тургеневскую героиню. И повариха Ангелина – в условиях полевой кухни она ну разве что ватрушки нам не готовила. И отец Сергий: рядом с этим священником некоторые люди даже специально старались ходить почаще – такую необыкновенную доброту он излучает. И Ника – высокая, ладно скроенная девушка, которая наравне с мужчинами каждый год несет в Смоленск тяжелый киот с иконой Евфросинии Полоцкой. И все-все остальные паломники.

Еще одно яркое впечатление. В поселке Голынки под Смоленском живут легендарные бабушки. Раньше крестный ход из Беларуси здесь встречала столетняя Матрена. Она всегда приносила домотканый вышитый рушник, украшала им икону святой Евфросинии и долго молилась перед ним. 

Несколько лет назад ровесница века умерла. И Матренину «эстафету» с рушниками для образа переняла ее 80-летняя соседка Мария. Как-то она преподнесла иконе семейную ценность – почти столетний свадебный рушник с вышитыми лошадками. С ним шла под венец еще мать Марии. «Можа, ужо ў апошні раз?» – всякий раз со слезами спрашивает старая женщина, падая на колени перед Евфросиньюшкой. Бабушка Мария – белоруска. Она еще помнит язык предков. 

И этот крестный ход для нее – встреча с родиной. …В крестном ходе Бог всегда возле самого сердца. И ты понимаешь: как же страшно и плохо уходить от него на большие расстояния…