Пушки смотрели на запад

Однажды в одном из военных архивов я наткнулся на два фронтовых снимка: на обоих были сняты наши искореженные танки Т-26. Подпись гласила: «Советские танки, подбитые под Брестом в 1941 году. Их пушки по-прежнему смотрят на запад». Долгое время я пытался уточнить место съемки, пока в руки не попалась вышедшая с грифом «Секретно» и мизерным тиражом брошюра генерал-полковника Л.М. Сандалова. Она была посвящена приграничным боям 4-й армии и в силу объективных суждений и честных оценок длительное время предназначалась для строго ограниченного круга читателей – в основном для слушателей военных академий. Леонид Сандалов был начальником штаба 4-й армии Западного фронта, прикрывавшей прямой и кратчайший путь на Москву – по линии Брест – Минск – Смоленск. 22 июня, с первых же часов войны, он отправился на передовую линию, шедшую вдоль границы. Там пересел на танк Т-26 и отправился в городок Видомля на встречу с командиром 30-й танковой дивизии полковником Семеном Богдановым. 47-летний полковник, в прошлом царский офицер, всего лишь полтора года как был выпущен из тюрьмы, куда угодил по доносу. Его обвиняли в «участии в военно-фашистском заговоре». Но кто-то наверху решил его спасти, и дело переиграли, расстрельную статью заменили на менее тяжкую: халатность в организации боевой подготовки соединения. А потом и вовсе подвели под амнистию.

«В 12 часов 30 минут мы прибыли в Пелище, – вспоминал Леонид Сандалов. – И как раз в этот момент прямо на наших глазах развернулись для боя и пошли в атаку главные силы обоих танковых полков 30-й дивизии. Враг не выдержал этой стремительной атаки и опять откатился к Видомлю. Это были части 17-й и 18-й танковых дивизий 47-го моторизованного корпуса немцев». С помощью друзей из Брестского военно-исторического клуба «Рубеж» – Андрея Воробья, Елены Воробей и Александра Жаркова – мне удалось побывать прошлым летом на месте былого сражения. Сегодня там большой перекресток с современной дорожной развязкой. Припарковав машину на обочине, мы разбрелись по окрестностям в поисках следов той танковой битвы. Казалось, все быльем поросло – ведь прошло столько лет. Но вот в руках у Андрея Воробья тяжелая железяка – трак от гусеницы танка Т-26. Немое свидетельство той давней битвы, стальной документ. Держу его в руках и пытаюсь увидеть тот встречный танковый бой глазами полковника Сандалова, его боевая машина стояла как раз неподалеку. 

…Итак, напомним, 22 июня 1941 года, окрестности Бреста, самые первые часы войны. 30-я дивизия выдвигалась из Пружан двумя танковыми полками (в общей сложности 120 машин) и двумя батальонами мотострелкового полка. По счастью, танкисты в роковую ночь – с субботы на воскресенье 22 июня – находились в лесу юго-западнее Пружан, и потому были подняты по тревоге без потерь. Потери начались на марше – по пути к селу Поддубное. Немецкие самолеты атаковали не прикрытые с неба колонны. Оставив на шоссе Пружаны – Высокое около трех десятков подбитых машин, остальные девяносто продолжали свой путь. В одиннадцать часов две колонны под командованием комдива полковника Богданова прошли Поддубное и вышли на перекресток чуть севернее села Пелище. Навстречу им мчались немецкие танки, только что прорвавшие утлую оборону правого фланга советских войск. Это были авангарды 17-й и 18-й дивизий под командованием немецкого генерала Вальтера Геринга. 

И наши, и фашисты выскочили из леса неожиданно друг для друга и сошлись на двухкилометровом дефиле близ села Пелище. Между ними лежал клеверный луг и овсяное поле, перехлестнутые крест-накрест дорогами с севера на юг и с востока на запад – из Каменца в Жабинку и из Пружан в Высокое. На перекрестке стоял большой придорожный крест, срубленный лет сто назад из местной сосны, с потемневшим медным распятием. Христос в терновом венце печально взирал на начинающуюся битву. Встречный бой начали головные машины, обменявшись поспешными неточными выстрелами. И тут же, будто бы по их сигналу, загрохотала пушечная пальба. Со стороны все это походило на схватку доисторических ящеров, каких-нибудь бронтозавров с тираннозаврами. Но это была война машин, уже предсказанная фантастами. Правда, в машинах сидели живые люди, и порой они выскакивали из объятых пламенем стальных коробок – обожженные, окровавленные, ожесточенные. Наступательный порыв танкистов был сильнее, противник уже стал пятиться к спасительному леску, как в небе замелькали «юнкерсы». Они заходили на танки почти в отвесном пике. Удар с неба приостановил натиск 30-й дивизии, темп наступления резко упал. Но непредсказуемая военная фортуна враз переиграла ситуацию. 

Самолеты улетели, а к перекрестку подоспел второй полк богдановской дивизии. Он был полон сил и наступательного задора, и его машины сразу же вступили в бой. Немецкие командиры мгновенно оценили новый расклад и дали в эфир команду на отход. Огрызаясь из повернутых на корму башен, немецкие танки быстро втянулись в лесное шоссе по направлению на запад – на Видомль. На поле боя остались около девяносто пробитых, раскроенных, горящих машин – немецких и советских – да круто покосившийся крест придорожного распятия. Так закончилось первое танковое сражение Великой Отечественной. Жаль, что успех был недолог. Пока шел встречный бой у пересечения дорог, другая немецкая дивизия обходила район с севера, нацеливаясь на Пружаны. Через сутки и там закипела горячая схватка. Из 120 танков полковник Богданов оставил на поле боя ровно половину. Остальные отошли на реку Щара. С пехотой и частями 22-й танковой дивизии выходили из окружения к Слуцку, обороняли город. К исходу 28 июня 1941 года в дивизии Богданова насчитывалось лишь два танка Т-26, три трактора и несколько десятков автомашин. После боев под Брестом Семен Ильич Богданов был брошен на опаснейший участок фронта – командовать Можайским укрепрайоном. Блестяще проявив себя, был назначен заместителем командующего 5-й армии по танковым войскам. А через несколько месяцев возглавил 12-й танковый корпус. 

Военная судьба швыряла генерала Богданова на самые огненные рубежи: Сталинград, Курская дуга – на ней он водил в бой 9-й танковый корпус, операция «Багратион» по освобождению Белоруссии. Во время наступления в Белоруссии Богданов – уже командующий 2-й гвардейской танковой армии. И именно ему довелось отбивать у немцев Брест, именно тогда у перекрестка Пелище генерал-полковник Богданов увидел свои подбитые танки, стоявшие там с того памятного встречного боя 22 июня 41-го, их пушки по-прежнему глядели на запад. Немцы не стали отправлять их на металл, слишком далеко от железной дороги. 

Так замкнулся в его жизни огненный военный круг – от Бреста до Бреста. А дальше был прорыв Померанского вала и Мазерицкого укрепрайона под Одером, где под землей укрывалось самое крупное фортификационное сооружение в Европе – «Лагерь дождевого червя». И, наконец, Берлинская наступательная операция. И снова именно богдановские танки дошли и встали у Бранденбургских ворот, чтобы встретить День Победы. К тому времени на груди прославленного генерала-танкиста сияли две Золотые Звезды. А рядом с ними – четыре ордена Красного Знамени, ордена Суворова обеих степеней, бессчетное количество медалей и даже знак Почетного рыцарь-командора Британской империи. 1 июня 1945 года бывшему подпоручику царской армии, участнику Первой мировой войны Семену Ильичу Богданову было присвоено звание маршала бронетанковых войск. Страшной ценой заплатил маршал за Победу: погиб на фронте его единственный сын Ростислав, погибли три брата и сестра. Сам пролил немало своей крови – был четырежды ранен. 

А что же дуэлянт Богданова по первому встречному бою – генерал Вальтер Неринг? Ему тоже повезло остаться в живых тогда, в 41-м, под Пелищами. В марте 1942 года он был отправлен в Африку, где возглавил немецкий Африканский корпус, затем стал командующим немецкими войсками в Тунисе. Острая обстановка на Восточном фронте потребовала туда лучших генералов, и Вальтер Неринг возглавил под Винницей танковый корпус. Возможно, они снова схлестнулись, давние соперники – Неринг и Богданов – на полях новых сражений. Во всяком случае, в битве за Берлин они наверняка противостояли друг другу. Но исход войны был предрешен: советский генерал-танкист Богданов салютовал Красному знамени над Рейхстагом, а генерал танковых войск Неринг в это время сидел в американском лагере, как когда-то сидел в советском – Семен Богданов. Впрочем, и здесь по капризу судьбы они были почти на равных. Ведь с дважды Героя Богданова при его жизни судимость так и не сняли. Невероятно, но факт: маршал бронетанковых войск Семен Богданов был реабилитирован Пленумом Верховного Суда СССР лишь в 1968 года, спустя семь лет после смерти. В память о маршале Богданове установлен его бронзовый бюст в Санкт-Петербурге, именем его названы улицы в Москве, Севастополе и Пружинах. 

В честь Вальтера Неринга тоже названа улица в немецком городе Штадталлендорф – «Генерал Неринг Штрассе». После того, как он был отпущен из американского плена в 1948 году, былой полководец сумел сделать успешную карьеру и в гражданской жизни. Он намного пережил своего русского соперника и умер в 1983 году в Дюссельдорфе. Было ему 90 лет. Богданов же скончался в 1960 году в возрасте 66 лет. Но ведь не зря говорят: важно, не сколько прожил человек, а как прожил. Семен Ильич Богданов прожил свою жизнь более чем достойно. Будем помнить его!