Фёдор ЛУКЬЯНОВ: США сдают Европу

 Фото: kpmeida.ru

ПРОГНОЗ СРАБОТАЛ

- Год назад вы говорили о грядущем 2025 году, что возможна перезагрузка американского политического истеблишмента, что США могут сказать Европе: разбирайся сама со своими проблемами. Насколько сбылся ваш прогноз?

- Как ни странно, прогноз оказался довольно близок к реальности. США Европе всё более настойчиво предлагают разбираться со своими проблемами самой, а ещё платить больше денег Соединённым Штатам. Тем самым, как они полагают, Европа будет разбираться со своими проблемами, хотя не факт, что это так. Этот год, конечно, стал довольно значимым, большинство внешнеполитических международных перемен крутилось вокруг фигуры Трампа, но здесь очень важно понимать, что не Трамп причина тех изменений, которые происходят. Наоборот, изменения, которые накопились в международной системе и уже открыто проявились, выплеснулись, они породили феномен Трампа.

Причем, если в 2017 году, когда он в первый раз стал президентом, можно было пытаться списать это на случайность, такая вот аберрация стечения обстоятельств, то, конечно, вторая его победа год назад, она, во-первых, была бесспорная, никто не мог отрицать, что он действительно выиграл. Во-вторых, приход человека, который по всем своим параметрам никогда не должен стать президентом, вплоть до того, что это первый случай в истории Соединенных Штатов, когда президентом стал официально признанный уголовный преступник. Сейчас об этом все уже забыли, но, по-моему в мае или июне 2024 года, нью-йоркский суд признал Трампа виновным по 28 или 32 обвинениям. Ему не вынесли приговор потому что благодаря избранию президентом он получил иммунитет. Это еще может вернуться после 2028 года, но сам факт того, что признание уголовным преступником не смутило избирателей, показывает до какой степени назрели перемены. И, конечно, в течение года он решительными своими действиями совершенно как слон в посудной лавке разметал остатки той прежней международной системы, которая уж дышала на ладан, но ещё сохранялась.

Что касается Европы, то под конец 2025 года в стратегии национальной безопасности США черным по белому написано, что ЕС — это зло, просто зло. Европа – это хорошо, европейские нации и народы должны быть свободны, а ЕС — это бяка, которую надо всяческим ликвидировать. Конечно, такого трудно было ожидать. Ещё раз повторю это официальный документ, но в целом если говорить о том, стал ли 2025 год какой-то исторической вехой, пожалуй, да. Именно в том плане, что необратимость изменений стала зафиксированной. Что будет дальше можно гадать. Мы не знаем точно, но точно уже совершенно что дальше не будет так, как было.

ИГРАТЬ, НО НЕ ЗАИГРЫВАТЬСЯ

- А что можете сказать по поводу потепления на дипломатическом уровне между США и Беларусью? Это обычная бизнес-игра Трампа, когда он нашел себе бизнес-партнера, с которым может договориться, или это знаменитая американская политика, когда в одном государстве американцы всё рушат, а с другим - дружат, потому что им это выгодно? И не опасна ли эта игра с Западом?

— Это, мне кажется, не совсем так. Идти на сближение и взаимодействовать, почему нет? Это нормально, это необходимо. Запад, можно как угодно к нему относиться, и к Соединённым Штатам, и к Европе, но это по-прежнему очень значимая часть мира. Уже не настолько значимая, как 10−15 лет назад, но значимая. И само по себе взаимодействие в разумных рамках прагматических подходов и интересов это нормально. Опасно другое, опасно делать на это ставку. Опасно закладывать всё в одну корзину и, тем самым, полагаться на Запад, прежде всего на Соединенные Штаты — вот это, как правило, исторически приводит к очень негативным последствиям.

В одном из интервью Киссинджер пересказывал свой разговор с Хафезом Асадом. Тот ему сказал, что мы вас, американцев, знаем очень хорошо, мы понимаем, вы всех сдаёте, вы всех предаёте и, грубо говоря, кидаете рано или поздно. Израиль вы тоже рано или поздно кинете. Другой вопрос, что нам надо дожить до этого момента. Дело же не в том, что Соединенные Штаты такие зловредные, что они специально заводят в ловушку, а потом обманывают. Просто они глубоко-эгоистическая великая держава, зацикленная и повернутая только к себе. А это значит, что сегодня так, завтра по-другому, сегодня вы нам нужны, полезны и даже приятны, но завтра изменятся обстоятельства - и никаких обязательств. Это то, чего сейчас страшно боится Европа, чего опасаются Япония и Южная Корея, что в Соединенных Штатах придут к выводу, что не так-то уж это все им нужно. А если так, то дальше давайте сами разбирайтесь.

Если говорить конкретно о Беларуси, то отношения были просто никакие, они отсутствовали практически. И тот факт, что обстоятельства сложились так, что для Вашингтона показалось ценным, полезным, выгодным разморозить эти отношения и даже вступить в какие-то торгово-товарно-закупочные связи – слава Богу, значит, этим надо пользоваться. Я думаю, что Президент Республики Беларусь Александр Лукашенко — один из самых опытных политиков в мире, честно скажем, и по сроку службы, и по пройденному опыту, он прекрасно все понимает. Он понимает, во-первых, как использовать партнеров, во-вторых, до какой степени можно дойти, чтобы потом не пожалеть. Так что игра идет, она идет с обеих сторон. Соединенные Штаты, мне кажется, для себя пришли к выводу, что Беларусь это интересная, полезная для них такая, как сейчас говорят, точка входа, в том числе и в Россию. Россия на это смотрит с некоторой настороженностью, но в общем благожелательно, потому что, если нашему ближнему партнеру это дает некоторые дополнительные возможности, почему нет, ради Бога, даже хорошо.

ВОЙНА ЗА МИР

- Недавно, в интервью СВ, известный американский политаналитик Ларри Джонсон сказал, что Россия, русские люди, русский народ – наивные. Ведут переговоры с США, с Западом, а им верить нельзя, потому что США и Запад никогда не будут друзьями России. Что нужно именно воевать до победного конца. Многие российские политологи и военные аналитики тоже утверждает, что нужно идти до конца, вплоть до применения ядерного оружия в отношении Европы. Что Европа в конечном итоге в 2028-м, в 2030-м годах всё равно начнёт войну с Россией. Одновременно сама Европа заявляет, что Россия готовится на неё напасть, что естественно является фейком. На этом фоне господин Рябков заявляет, что РФ готова зафиксировать юридически, что не собирается нападать на ЕС и НАТО. Мы точно понимаем, что войны с Европой не избежать, и тем самым пытаемся себя обезопасить юридически, чтобы в будущем именно Европа выглядела агрессором.

- Во-первых, давайте все-таки мы будем честными друг перед другом, не будем тень на плетень наводить. Никакие обязательства ничего не гарантируют. Можно отдать вообще все зубы, из принципа «зуб даю». «Падлой буду, никогда не сделаю», но потом меняются обстоятельства и все договорённости идут прахом. Это, к сожалению, норма.

- Считаете, любые обязательства бессмысленны?

- Нет конечно. В определенных условиях определенного типа договоренности в какой-то период могут действовать, и мы знаем примеры этого в разные исторические эпохи, но потом меняются обстоятельства и то, о чем договаривались раньше просто уже не соответствует новым реалиям.

Что касается «друзья – не друзья». Никто никому не друг, на самом деле. Я вообще против того, чтобы в международных отношениях использовать все эти понятия «друг», «брат», «родственник», «старшая сестра», «младшая тетя» и прочее. Есть соотношение сил. Причем сила —не только военная, это комплексное понятие, которое включает очень много всего. Иногда получается так, что страна заведомо более слабая, допустим – в военном и даже экономическом плане, обладает какими-то способами воздействия на более сильного партнера. Нужна ему чем-то, соответственно, может этим пользоваться и тем самым себя обезопасить. Но тем не менее, это соотношение сил в широком смысле и совпадение, несовпадение, параллелизм или противоречие интересов. Вот этим все определяется.

Это не значит, что надо совсем отбросить какие-нибудь исторические связи или симпатии. Нет, это имеет место, но это не определяет. Более тех исторических связей и тесных симпатий между народами России и Украины, на самом деле, трудно себе представить.

Неизбежна ли война? Нет, её можно и нужно избежать. Если мы будем считать, что она неизбежна, тогда она и случится. Она не неизбежна, но, к сожалению, она не исключена. И вот это надо всегда иметь в виду и вести себя здраво, осторожно, понимая, что укрепление собственных возможностей является для противника сдерживающим фактором.

- А что вы можете сказать по поводу опубликованных сегодня 20 пунктов со стороны Украины по поводу мирного урегулирования между Россией и Украиной.

- Не знаю, насколько они аутентичны, насколько Зеленский точно вс изложил. Но, в принципе, ничего революционного там нет. И я вполне допускаю, что это более или менее действительно отражает то, что сейчас обсуждается, и вокруг чего крутятся эти переговоры. Как всегда, Трамп сказал некоторое время назад, что всё идет очень хорошо, согласовано на 90 процентов. Допустим, может быть, даже вот чисто нумерологически он прав. Вот, скажем, 20 пунктов, из них 18 согласованы, более или менее, там тоже очень любопытные резиновые формулировки, которые можно при желании, как угодно, расценить. Допустим. А в оставшиеся 10 процентов просто входят такие малосущественные вещи как территориальные вопросы и гарантии. И вот по ним совершенно как стояли насмерть, так и стоят. Соответственно все что согласовали, все те 90% можно оставить для беллетристов. Мне кажется, так и обстоят дела. Если это отражает уровень переговорный на данный момент, тогда вывод очень простой: никакого скорого решения у нас нет.

ПОСТАВИЛИ «НА ПАУЗУ»

- Если мы с вами посмотрим на Ближний Восток, на новостные ленты, можно сделать вывод, что все мирные договоры, которые заключал Дональд Трамп в этом регионе, судя по всему, обрушатся в пропасть в 2026 году. Опять Израиль призывает Белый Дом начать войну с Ираном, на Южном Кавказе тоже всё неспокойно. Многие политологи всё происходящее называют «нарциссизмом Трампа», но мне кажется, всё гораздо глубже.

- Ну, конечно, события происходят глубже, они очень многогранные, что не отменяет факта, что там совершенно феноменальный, невероятный «нарцисс». Я даже затрудняюсь сказать, бывали ли на таком политическом уровне вот до такой степени павлино-подобные люди. Вы правы в том, что отвлекаться слишком уж на его красоту оперения хвоста и прочее не верно. Потому что какой бы он ни был «нарцисс», но он, во-первых, президент самой мощной, самой влиятельной страны мира, и с этим ничего не сделаешь. И центральная роль Штатов при Трампе высветилась еще более ярко чем при его предшественнике.

Во-вторых, он не обладает мощным интеллектом, но у него очень сильны чутье, интуиция. Конечно, она, прежде всего, нацелена на этот самый пиар, удовлетворение тщеславия, это правда. Но параллельно всё-таки это некое осмысление международной реальности с точки зрения интересов Соединённых Штатов, как он их понимает. И реализация, очень настойчивая реализация определенной программы.

- Рухнут ли все его девять, или сколько, восемь войн, которые он закончил?

- И да, и нет. Там своя логика. Большинство конфликтов, они давние, долгие, глубокие, очень острые, тяжелые и, в общем, неразрешимые. Их можно купировать, можно притормозить, но они потом все равно выйдут наружу.

Самое яркое, это, конечно, все, что происходит на Ближнем Востоке, в Палестине и Израиле. И в этом смысле его заявление о том, что наступил вечный мир — это просто курьез. Так он привык выражаться, у него все в превосходных степенях. В то же самое время, приходится признать, что все-таки сейчас, если и есть какая-то сила в мире, которая способна воздействовать на динамику конфликтов, межгосударственных отношений – это, все-таки, Соединенные Штаты и конкретно Дональд Трамп с его вот этим вот таранно-нарциссическим подходом.

Таким образом, что что-то меняется. Постоянно, временно, но что-то меняется.. Поэтому решил он ближневосточный вопрос? Нет, не решил. Может быть, какая-то стабилизация наступила просто потому, что никто сейчас не хочет, не может противостоять Израилю, США. Может ли Израиль спровоцировать еще один конфликт с Ираном? Может, но я думаю, что здесь Трамп будет очень осторожен. Он может говорить разные вещи, но ему втравливаться в какую-то крупную очередную войну не надо. Тем более, что израильско-иранская война и июльская, она очень неоднозначно закончилась. Хотя все три страны объявили о своей великой победе, но тут вопросов ко всем из них очень много, и соответственно, я бы сказал так, что надо просто трезво оценивать, что, конечно, Соединённые Штаты обладают огромным ресурсом воздействия на самые разные ситуации в мире. Не абсолютным и не бесконечным, но большим, несопоставимо большим, по сравнению с кем бы то ни было ещё.

«ЭТО НАША КОРОВА, И МЫ ЕЁ ДОИМ»

- Если говорить о ситуации вокруг Венесуэлы, с чем это может быть связано? С обстановкой на нефтяном рынке, либо это просто Трамп подумал, а чего это у меня в Латинской Америке всё спокойно, вроде везде войны идут, а тут как-то спокойно. Или третье, я заметил, что любой Президент США обязательно в свой президентский срок занимается какой-нибудь показательной поркой, какого-нибудь государства? Обама с Ливией разбирался, Буш – с Ираком, Байден – с Сирией и так далее. А вот Трамп подумал, наверное, а почему я ни с кем не разбираюсь?

- Нет, я думаю, что это не та логика, которой он руководствуется. Во-первых, разбирались они все по-разному. Тоже не надо считать американских президентов, какие бы они ни были, такими вот маньяками-людоедами, которым лишь бы только повоевать. В каждом конкретном случае была своя логика и мотивация.

Обама, между прочим, Ливии заниматься очень не хотел. Это тот случай, когда его просто за уши втянули европейские партнеры и союзники, Великобритания и Франция, которые затеяли смену режима в Ливии и быстренько обделались. Выяснилось, что они сами ничего не могут. Позвали старшего брата, который не очень хотел, но раз уж так, то пришлось вмешаться. И в других случаях там везде своя логика. Пожалуй, выбивается из этого перечня Ирак и Джордж Буш-младший. Это, конечно, была война, к которой он стремился по своим довольно безумным причинам. В общем закончилась она тем результатом, который многие предсказывали, США не добились ничего, зато спровоцировали хаос на Ближнем Востоке.

Что касается Венесуэлы, то здесь два обстоятельства. Первое, я думаю, да, конечно нефть. Американцы хотят быть уверенными, что это под их контролем, а если шире брать, то администрация Трампа очень откровенна в своих заявлениях, в тех приоритетах, которые они обозначают. В стратегии безопасности черным по белому написано, что доктрина Монро в прочтении Трампа является главным принципом американской внешней политики. Напомню, что доктрина Монро — это некая концепция, выдвинутая пятым президентом США Джеймсом Монро в 1823 году, больше двухсот лет назад, которая подразумевала защиту западного полушария от посягательств европейских колониальных держав. Там это излагалось красиво, в антиколониальном духе. На самом деле, все это восприняли как объявление сферы влияния Соединенных Штатов.

И вот сейчас они вернулись к такому подходу уже его не стесняясь, потому что еще пару лет назад, просто сказать, что мы обратно доктрину Монро возвращаем, это было нехорошо. Все понимают, но вот прям взять и заявить, это как-то перебор. Сейчас не перебор, сейчас нормально. Поэтому эта логика, что мы должны быть хозяевами в западном полушарии она важна. В особенности, если речь идет о важных ресурсных государствах и территориях и вообще отказываясь от прежней версии глобального лидерства США настаивают на том, что их сопредельные пространства — это уж извините наши, а в остальном посмотрим, как пойдет. Так что здесь, я бы сказал, ничего личного, просто такое понимание.

ПЯТЕРО СИЛЬНЫХ

- Что вы можете сказать по поводу объявления Трампом о создании большой пятёрки: США, Россия, Индия, Китай, Япония? Ведь между этими странами много противоречий. Сюрреализм получается.

- Трамп ничего такого не объявлял. Это мы обсуждаем некую утечку якобы какой-то секретной версии стратегии национальной безопасности, где такое якобы написано. Официально все это опровергли. Я о достоверности не берусь судить, но не думаю, что это реализуемо. Потому что, действительно, между Россией и Японией, Японией и Китаем, Китаем и Индией слишком много всякого лежит, в том числе и эмоционально-исторического. Но в некотором смысле я понимаю, что такой подход где-то в логике Трампа. Он за то, чтобы в мире верховодили большие, крутые, сильные страны, возглавляемые соответствующими лидерами. И вот в этом ряду он видит Путина, он видит Си Цзиньпина, видит Моди, ну может быть даже и японскую даму нынешнюю. Он в этом ряду вообще не видит Европу, потому что считает, что Европа вообще не пойми чего, это и не страна, и не блок, и не единое пространство, что-то такое непонятное. И в этой самой стратегии национальной безопасности наибольшую неприязнь, судя по тексту, вызывает именно ЕС. Это, с точки зрения Трампа, уродливое порождение либеральной глобализации. Поэтому, в его представлении, эти самые нормальные страны, которые «знают за суверенитет и силу», вот они должны как-то взаимодействовать для управления миром. А Европа, не пойми какая, не пойми о чем, она, собственно, никакого стержня не имеет, который бы позволял ей претендовать на место в этом ряду.

ВЕРА ИЛИ РИТУАЛ

- Один из членов организации, которую вы возглавляете (СВОП) в интервью сказал, что тот же Сталин, чтобы удержать власть, сохранить государство, чтобы победить в Великой Отечественной войне, формально на ментальном уровне стал самодержцем. Владимир Владимирович Путин после последней инаугурации пошел в Собор, где впервые по этому поводу был проведен молебен. Может быть Россия – особенное государство, которое преобразовывает руководителя под себя, под свой менталитет? Или же просто любой правитель должен осуществить определенные традиционные действия? Образно выражаясь ритуальные, без которых народ невозможно подвигнуть на совершение каких-то подвигов?

- Я не являюсь ни специалистом, ни большим адептом такого подхода. Это немножко метафизическое все. Думаю, что Россия просто чрезвычайно сложная система. Сложная, большая, нелинейная, многосоставная. И любой, берущий в силу тех или иных обстоятельств, выборов ли, наследия, случайности, берущий на себя ответственность за развитие этой общности, он очень быстро понимает, насколько это тяжелое бремя и насколько сложно удерживать и увязывать эту общность воедино. И, более того, сплачивать ее какими-то едиными, общими целями, задачами и устремлениями.

Нужна для этого символика? Да, нужна. Любое государство, помимо материальных сторон, имеет стороны символические, в некотором смысле культовые. Главное, чтобы этим всё не исчерпывалось. То есть, превратить лидера в вождя, самодержца, в какого-то верховного жреца, наверное, можно, но сам по себе факт наличия такой фигуры не свидетельствует и не является гарантией того, что государство будет прочным и быстро успешно развивающимся. Но я думаю, что мои коллеги, в том числе в СВОП, которые очень активно занимаются темой создания, формирования идеологии для России, идут в верном направлении: без какого-то набора понятных и обще разделяемых принципов устройства государства, устройства отношений между людьми очень трудно.

Идея начала ХХ в., в эпоху расцвета либеральной глобализации, что на самом деле ничего не надо, экономика все разрулит, рынок все решит, и благосостояние, которое в результате рынка придет, оно, соответственно, заменяет собой все идеологические догмы. она неверна. Другой вопрос, и это уже открывает совершенно другую дискуссию, что эта идеология сложнее, чем просто написанный, даже очень хорошо написанный, остроумно придуманный набор постулатов. Это некая квинтэссенция культуры, истории, психологии, экономики, самоощущение в соотношении с окружающими. Вот все это каким-то образом формирует то, что можно назвать идеологией, мировоззрением. Но я просто не уверен, что это можно сделать директивным путем.

РЕВОЛЮЦИЯ ИЛИ ЭВОЛЮЦИЯ?

– Как считаете, революция 1917 года была исторической необходимостью, обрушившимся на Россию стихийным бедствием или божественным промыслом? Или у вас есть другая, четвёртая версия?

- Мне кажется, любая революция, если это полноценная революция, как несколько раз было в истории, это конечно чрезвычайно многосоставный феномен, который всегда является трагическим. То есть масштаб издержек революции все равно ничем не оправдаешь. И применительно к нашей стране это, мне кажется, совершенно очевидно. Не думаю, что революция была неизбежна, что это какое-то завихрение стихий над Россией или «божественная синусоида», как говорит Проханов. Революция, прежде всего, – накопление внутренних дисбалансов, которые в какой-то момент взрываются из-за неспособности руководства на них вовремя и эффективно реагировать.

После того, как всё рухнуло, да, Советская власть, часто – бесчеловечными способами, но обеспечила воссоздание государства, укрепление его и даже превращение в могущественную сверхдержаву, но еще раз повторю цена, которая была уплочена, человеческая цена, она была гигантской. И ХХ век прокатился по всей нашей стране тяжелейшим катком. Тут масштаб таков, что пытаться распределить, вот здесь в СССР было хорошее, здесь плохое, здесь Союз навредил истории России, а здесь, наоборот, что-то внес, что-то – удалил, это бессмысленно. Да, это была фаза, которая закончилась, и которая больше никогда не возобновится в том виде, как она была. В целом я не за революцию, но исторически изучать ее интересно. Можно найти много объективных плюсов, но еще раз: цена, которую платит общество, цена, которую платят люди, она всегда непомерна.

КАК МНОГО В ЭТОМ ЗВУКЕ…

- Вопрос вам, как к коренному москвичу. Что для вас Москва?

— Это моя Родина, город, в котором я жил в разные его периоды. Надо честно сказать, что той Москвы, в которой я вырос, 1970-1980-х годов, ее уже почти нет. К этому можно относиться по-разному, некоторые вещи расстраивают, но в целом я скорее понимаю, что такой крупный мегаполис консервироваться не может. Он должен развиваться. Не могу сказать, что я в полном восторге от всего, что делается в Москве, как она меняется, как меняется ее облик, но совершенно бесспорно, что сегодня это чрезвычайно удобный, очень современный, очень адаптивный к любым изменениям, город. Может быть – один из самых эффективных и перспективных в мире. Я здесь родился, здесь вырос, намереваюсь здесь и умереть, потому что никуда уезжать из Москвы не собираюсь. О чем-то мне жаль, чего не стало, но тут, знаете, с возрастом ностальгия приходит, это надо воспринимать как некий факт моей личной биографии, а не судьбы города.

ЗАДАНИЕ НА ВТОРУЮ ЧЕТВЕРТЬ

- Что нам ждать от 2026 года?

- Мы, на минуточку, вступаем во вторую четверть ХХI в. Она подкралась как-то совершенно незаметно. Мне всё казалось, что ХХI в. относительно недавно начался, а мы уже движемся к его середине. Я думаю, что и следующий год, и следующее 25-летие будут бурными. Потому что сейчас все пришло в движение, происходят массовые, масштабные и очень глубокие изменения во всех сферах одновременно. Причем они совершенно разнонаправлены. Поди рассчитай эту общую равнодействующую.

Политическое устройство мира пришло в состояние полного отсутствия такового. Образовавшаяся свобода действий, когда всё больше и больше, кто во что горазд, кто что может, это очень опасный и нестабильный период. Но это не означает, что мы обречены на бесконечный мордобой, конфликты, столкновения и войны, все-таки человеческая натура предполагает обучаемость. Если растут риски – растет и понимание, как их избегать. Вот на это я уповаю, потому что никаких сверху спущенных указаний, как надо жить, сейчас не будет. Никто уже не претендует на то, чтобы их спускать. Все должны жить и живут своим умом, в силу интеллектуальных и прочих способностей.

Я очень надеюсь, что 2026 год. принесет окончание военных действий на Украине. Естественно, окончание не любое, а то окончание, которое будет удовлетворять Российскую Федерацию и может быть интерпретировано как выполнение целей СВО. Само собой, нам не нужен мир любой ценой. Просто потому, что мир любой ценой, как правило, означает продолжение войны через некоторое время. Причем в гораздо более жестоком виде. Мы знаем пример упоминавшийся Первой мировой войны и Второй мировой войны. Но одновременно нам не нужна война любой ценой и постановка целей, которые предусматривают бесконечные боевые действия. Это тоже не нужно.

Общество, мне кажется, готово к тому, что пора переходить к мирной фазе. Руководство наше это тоже понимает. Понятно, что не все от нас зависит, но, тем не менее, я надеюсь, что 2026-й будет последним годом этой фазы конфликта. Все-таки в феврале будет уже 4 года, как идет эта военная кампания. Это долго. Это много. И это ведь не Америка в Афганистане или Ираке. Хотя, они по времени в Афганистане гораздо дольше были, 20 лет. Но это совсем другая война. По интенсивности, затратности, количеству жертв, разрушений и прочее. Так что будем надеяться, что комбинация успехов на театре военных действий и дипломатических усилий, которые предпринимаются принесут положительный результат.

Мне будет очень интересно посмотреть на трансформацию Европы. Потому что там проходит удивительные вещи, никак не назвал бы их позитивными, но возможно, что копится какой-то внутренний материал для того, чтобы она перешла к более вменяемой фазе. Увидим. Еще раз повторю, наша война с Европой не неизбежна. И наша задача, чтобы ее, конечно, не было, потому что это будет война гораздо большего масштаба и разрушительности, чем сейчас. В наших силах ее предотвратить, даже несмотря на некоторое оголтелое безумие, которое мы наблюдаем с той стороны.

Мир любой ценой нам не нужен, потому что он очень неустойчив. Нам надо устранить причины возможной войны, обрубить её корни. Только тогда можно будет жить спокойно и счастливо.