Александр Адабашьян: «Любая критика – это рассуждения евнухов о любви»

 Фото: Ольга ХРАБРЫХ 



Фраза его персонажа, дворецкого Бэрримора «Овсянка, сэр» в картине «Собака Баскервилей», выражаясь современным языком, стала мемом, что говорит о народном признании.

А еще у Александра Артемовича потрясающее чувство юмора. Кино он называет гостиницей, а театр - коммунальной квартирой. В кинематографе съемочная команда собирается вместе на определенный срок, а потом все заканчивается – совсем, как в отеле. А в театре люди проводят годами, заводят романы, сплетничают, плетут интриги. Чем не коммуналка?

Критиков же Александр Адабашьян сравнивает с евнухами. Кажется, что эти люди разбираются во всем, но не хватает собственного опыта…

Об этом и не только Александр Артемович рассказал на своей творческой встрече в РИА Новости, прошедшей накануне его юбилея.

«И я, и Никита Михалков знали, чего хотим»

- Вы дружите с Никитой Михалковым больше 60 лет. Как удалось сохранить такие долгие дружеские отношения?

- У семьи моего одноклассника Алексея Шашкова (царство ему небесное), с которым мы сидели за одной партой, была дача на Николиной горе. А там жил и Никита с родителями тоже. Так мы и познакомились.

А впоследствии выяснилось, что у нас много общего. В сознательном возрасте меня всегда интересовало, что такое кризис среднего возраста. Я до сих пор не знаю, что это такое, но потом все-таки догадался, что это, видимо, те люди, которые лет в 40, поняли, что они совершенно не тем занимаются и не туда попали.

Сначала они окончили школу, потом их засунули в какой-то институт, или они сами засунулись. После этого человек пошел на работу, нарукавники, расписание с 9 утра до 6 вечера, затем пенсия, 6 соток. Надо решать, на каком кладбище тебя похоронят.

А и я, и Никита знали, чего хотим. Например, я знал, что хочу поступать именно в Строгановку (Российский государственный художественно-промышленный университет им. Строганова). А он хотел быть артистом и для этого много чего делал. Еще, будучи школьником, ходил в студию при театре Станиславского. В общем, каждый из нас целенаправленно шел к своей цели.

Мы соприкоснулись в общих интересах к определенному искусству. Я был у него художником на курсовой работе, потом на дипломной. Так все и пошло. То, чему меня научили в Строгановке, очень пригодилось в кино.

Потом Никита служил на Тихоокеанском флоте. А его брат позвал меня своим партнером (знаете, как в теннисе отбивают мячики) для написания сценария. Нужно было максимально все обсуждать и преодолевать какое-то сопротивление. Тогда я и понял, что научить нельзя, а можно только научиться – причем, будучи подмастерьем, при хорошем мастере в какой угодно профессии. Хоть дворником, хоть стекольщиком – кем угодно.

Можно окончить какой-нибудь Дворницкий институт, снегоуборочный факультет, но до тех пор, пока вы несколько месяцев не помашете метлой под руководством какого-нибудь хорошего дворника, профессионалом вы не станете. Все мои киношные профессии начинались с того, что я был подмастерьем при хорошем мастере.

Как Александр Адабашьян служил на Урале при минус сорока градусах

- Вы ведь служили в ракетных войсках. Чем запомнился этот период?

- Я учился в Строгановке, но у нас не было военной кафедры. И стало понятно, что меня заберут. Поскольку папа у меня был довольно крупным начальником, можно было подсуетиться и оказаться в каком-нибудь штабе, или в театре Советской армии. В общем, болтаться как цветок в проруби – и ни служба, и ни гражданка.

И для себя я решил, что уж если попадать туда, то хоть посмотреть что-нибудь такое. Ты приезжаешь на этот сборный пункт, а там ходят так называемые покупщики – то есть офицеры, которые набирают людей. Набирали спортсменов, музыкантов, и я вот я тоже туда забурился.

Но тогда еще не существовало ракетных войск как таковых. И мы маскировались то под танкистов, то под артиллеристов, то под летчиков. Эта маскировка – отдельная история, курам на смех.
На Урале днем – плюс 40, летом – минус 40. Есть такое выражение – пермяк соленые уши. Обморожение там – совершенно обычное дело.

То есть все эти тяготы и лишения было интересно испытать на себе, а самое главное – познакомиться с таким количеством сверстников из разных углов и краев страны. Это до сих пор подпитывает мое представление о том, где ты живешь и где жил.

Беларусь понравилась, но с работой не срослось

- Связывает ли вас что-то с Беларусью?

- В Беларуси мне поработать не удалось, хотя было очень интересно. Очень мне нравилась эта страна во всех отношениях. Помню, когда первый раз туда попал…

Когда ты едешь километрами и проезжаешь какие-то маленькие поселочки, деревни замечательные, очень чистые. Изумили меня и потрясающие гайдаровские заборы. Чистенькие, аккуратненькие, нигде нет воткнутых в землю старых кроватных спинок, перевязанных грязной проволокой.

Когда человеку неудобно выйти из дома небритым, грязным и драным, не потому что он боится осуждения или антисанитарии, а просто у него есть уважение к себе и окружению, ощущение себя. Вот это мне там очень понравилось.

Белорусы – очень спокойный народ, терпеливый. Хотелось бы там что-то сделать, но как-то не срослось…

«Собака Баскервилей» как сборная СССР

- Что вы могли бы сказать о съемках в фильме «Собака Баскервилей»?

- Это было тоже стечение обстоятельств. А какая команда там собралась – просто сборная СССР. Ливанов, Соломин, Михалков, Янковский, Мартинсон, Крючкова, Демидова, Рина Зеленая, Брондуков, Стеблов. Куда ни ткни – попадешь в народного артиста.

Попасть в эту команду было одно удовольствие. Ну и плюс Масленников придумал замечательный стиль фильма, потому что это такие англичане, которых и в Англии никогда не увидишь…

- В вашей фильмографии очень много ярких эпизодов, но есть и главная роль – в фильме «Двое в одной жизни, не считая собаки». Чем запомнилась эта работа?

- Мы хорошо знакомы со Светланой Крючковой. Много работали вместе, на той же «Собаке Баскервилей». Я видел ее в театре много раз, с удовольствием смотрю ее поэтические вечера. У Светланы есть замечательный цикл о поэтах Серебряного века, где она рассказывает об этих людях и читает их стихи.

И когда поступило предложение сыграть супружескую пару, интеллигентных питерских старикашек, мне показалось это интересным.

Почему критики похожи на евнухов

- Это очень добрый семейный фильм. Хорошее кино и должно быть таким?

- Хорошее кино тоже может быть агрессивным и жестоким, если там есть история. Я не люблю авторское кино. Кто-то из великих сказал, что если твое общение со зрителем идет от чувства к чувству, то это одно дело.

А если нужно разгадывать какой-то там ребус, то это уже будет остывшее, охлажденное, заказанное тобой блюдо. Уже все невкусно и некрасиво!

Как правило, такое кино создается людьми без чувства юмора. Там все очень серьезно и такие же критики. Критик вообще погибает в переполненном зале, потому что он находится с быдлом.
У меня с критиками плохие отношения. Любая критика – это рассуждение евнухов о любви. Евнуху, служащему в гареме, присутствующему при десятках соитий, кажется, что он все обо всех знает. Кроме одной детали, которая у него отсутствует и без которой никакой достоверности быть не может.

Леонардо да Винчи говорил, что в отвлеченных творческих рассуждениях отсутствует собственный творческий опыт, без которого ни в чем не может быть достоверности.

Высшая игра творческого ума проявляется в процессе собственной творческой деятельности. А если вы наблюдаете, оценивая со стороны, не имея возможности к этому прикоснуться, - ценность таких рассуждений на уровне евнуха, говорящего о любви.

Я еще ни разу не встречал человека, который в детстве мечтал бы стать кино или театральным критиком.

«Деньги получили, а позора никакого»

- Вы художник, актер, сценарист, режиссер. Какая из этих ролей вам ближе?

- Все, чем я занимался, приносит мне удовольствие. Благо, была возможность выбирать. Например, я никогда не являлся штатным сотрудником на «Мосфильме». Я работал только по договорам, поэтому меня не могли в приказном порядке назначить на какую-то картину, если мне был неинтересен режиссер или сценарий.

Не было ни одного случая, чтобы мне приходилось заниматься тем, что мне не нравится. За исключением некоторых сериалов, но это стечение обстоятельств.

Как правило, все начиналось с того, что такие проекты мне предлагал какой-то интересный человек. Но потом его отодвигали в сторону, и вместо него появлялся кто-то другой. В моей жизни было несколько таких неудачных случаев.

Например, снимался еще подобный сериал, на который я так попал. Потом он остановился, его хотели доснимать. Прошло некоторое время. Помню, пришел в театр Вахтангова, а в антракте ко мне, распахнув руки, бежит очень известная актриса, которая также снималась в этом сериале. И, в общем, она говорит: «Шикарные новости, мы не будем ничего доснимать. Деньги получили, а позора никакого».

Как Александр Адабашьян отметит юбилей

- Что вы сейчас читаете?

- Пытался современную литературу, но прочел страниц десять и понимаю, что не надо мне этого читать. Чехова, Толстого, как ни странно, Тэффи. Ты их перечитываешь и все время что-то находишь.

- Как планируете отметить юбилей?

- В очень узком семейном кругу. Прокатимся на пароходике на Валаам туда и обратно. Будет очень тихо и спокойно, без помпезного празднования. Вот такое мероприятие я придумал и очень доволен.