Ольга Кабо: Теперь играю мам-злодеек

Актрису дата не пугает.

- Совсем не страшно?

- Отличный возраст. В нем есть задор. И 55 - не рубеж. Это начало. Не скажу, что впереди все, но уверена, что многое. И в театре, и в кино. И всегда с открытой душой жду нового проекта. Ни о чем, что было за эти годы, не жалею. Это моя жизнь. Она соткана из моего выбора, советов близких, людей, с которыми сотрудничала.

- Два юбилея совпали. Помимо дня рождения, еще и сорокалетие вашей творческой деятельности. С чего началась карьера в кино?

- Проба пера случилась в картине «И повторится все». Ее снял Ярослав Лупий на Одесской киностудии. Он в меня поверил. Почувствовал в школьнице искорку божию. И подарил профессию. С этого момента думала только о том, что сделать для того, чтобы стать профессиональной актрисой. Не сказав родителям, перешла из специальной английской школы в литературную. И там раскрыла себя. Литературу вел Лев Айзерман. Он научил думать, анализировать и говорить о том, что нравится в произведении. Замечательные мастера были и во ВГИКе - Сергей Бондарчук и Ирина Скобцева. ВГИК сотворил из меня актрису. Отпуская на очередной фильм, Бондарчук говорил: «Посмотришь на себя на экране - поймешь, как не надо играть». И был прав. До сих пор вижу и понимаю, что сделала не так. С театром сложнее. Это живое искусство и, будучи на сцене, не можешь посмотреть потом.

- Жизнь актера - все время в дороге?

- Я уже привыкла, даже нравится.

И география поездок уникальная. Могу приехать утром из теплой республики, а вечером улететь в мороз минус двадцать. Самолеты, поезда - романтика, потому что в детстве бабушка со мной все время путешествовала.

У нее был маленький домик на Урале. В поселке Нейво-Шайтанский. Там прошли мои первые четыре года жизни. Другой дом бабушки находился в Жданове, ныне - Мариуполе. И мы были на чемоданах. Везли с собой всегда и все. Времена были тяжелые. Ехали через Москву. И мама снабжала. Сложно было купить сливочное масло. Бабушка брала трехлитровую стеклянную банку, наливала туда соленую воду - так мы перевозили масло. А когда я возвращалась из Жданова, в плацкартном вагоне везде лежали арбузы и дыни. Сладкие, солнечные, пропитанные морским воздухом.

ОБЕТ МОЛЧАНИЯ

С особенным трепетом Ольга относится к своей Софье Николаевне из «Варшавской битвы 1920 года». Фильм Ежи Гофмана снимали в Польше.

- Роль у вас не из легких - без слов. Сложно было все время молчать перед камерой?

- Героиня дала обет молчания, потому что на ее глазах расстреляли ее мужа. Она решила отомстить Красной армии за то, что его нет. И только в последние минуты жизни попросила прощения у Господа за грехи, которые совершила, и поблагодарила его. Это было очень сложно. Пан Ежи говорил: «Оль, ты должна знать все, что происходит в каждой сцене с  героиней. О чем думает, как бы ответила партнеру, если бы говорила». И у меня была тетрадка, исписанная внутренними монологами. Сегодня в кино часто играю мам. Иногда злодеек, которые слишком проникают в жизнь своих детей. Так было в сериале «Ротком». Там я - Анна Петровна, директор школы. Она не дает дочери жить. Не терпит и не принимает ее мнение. Такая истина в последней инстанции. Я пыталась оправдать свою героиню тем, что она - недолюбленная. И, конечно, она хочет для дочери только хорошего.

- Вы со своей мамой ладили?

- Она всегда говорила, что имеет право сказать то, что думает. А дальше уже мне решать, как поступать. Своих детей я принимаю такими, какие есть. Они должны столкнуться с черным и белым и найти правильные тона своего миропонимания, чтобы быть счастливыми, интересными себе и нужными стране.

ВОСПОМИНАНИЯ

В фильме «Черный коридор» снималась вместе с легендарным Иннокентием Смоктуновским.

- Гений не капризничал?

- Что вы, это было не в его характере. Я играла возлюбленную в его воспоминаниях. Он приходил на съемочную площадку невероятно спокойным. Никакой спешки. Будто входил в другой мир. Все вокруг говорили тише. Никто не кричал, не скандалил. И в его присутствии рождалось чудо. Ощущение: тишина, и вдруг ангел пролетел. Он в совершенстве знал французский язык и, когда учил меня читать стихи на нем, трогательно поправлял мое произношение. Читаю стихи и вспоминаю Иннокентия Михайловича.

СЕМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ

Дети артистки, как и она сама, занимаются конным спортом.

- Не жалеете, что дочь выбрала такую же профессию?

- Танечка с детства впитала творчество. Танцевала, занималась вокалом, снималась в кино. Сыграла Дюймовочку в фильме Леонида Нечаева. Потом увлеклась балетом. Поставила дебютный спектакль «Лолита». А во время пандемии вдруг поступила на магистратуру психфака МГУ и теперь серьезно увлечена психологией. Таня развивается, с ней интересно общаться. Она - глубокий человек.

- А сын чем увлекается?

- С Витей любим кататься на коньках. Я плохо делаю это - грустные воспоминания от участия в шоу «Ледниковый период» (у актрисы случилась травма - она сломала два ребра. - Ред.). Но тем не менее, когда мы с ним на катке - это здорово. Он с клюшкой, я свои па делаю. Красные щеки, свежий воздух.

- Дети разделяют вашу давнюю страсть к лошадям?

- С детства Таня была со мной на конюшне. Расчесывала лошадям хвостики. Заплетала на гривах косички. До сих пор обожает этот вид спорта. Сын тоже приезжал. Брала его с собой в седло, и гарцевали по манежу. И сейчас он уже боевой наездник. Победитель детского турнира. Занимается, как и я, выездкой. Это хобби объединяет нас и сейчас. Каждую неделю, если я в Москве, едем вместе на манеж. Если нет, Витя едет к тренеру один.

РЕАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

Судьба Маргариты Грачевой потрясла актрису до глубины души.

- Не боялись браться за такой материал? От одного названия «Без рук» - жутко.

- Когда прочитала синопсис, волосы встали дыбом. Это история, основанная на событиях 2017 года. В подмос-ковном Серпухове ревнивый муж отрубил кисти рук жене, предположив, что она ему изменила. Детектор лжи показал обратное. Страшная история, продуманная до мельчайших подробностей. У мужа были смягчающие обстоятельства: он привез искалеченную супругу в госпиталь и сам сдался полиции. Я долго думала, соглашаться или нет. Все, что касается крови, насилия, не мое. Забирает всю энергию произведения.

- Почему же тогда согласились?

- Я никогда не играла ныне живущего персонажа. Немного беспокоюсь, что эта роль заберет жизненные ресурсы. Играть человека, у которого есть прототип, - очень ответственно. Но тут купила книгу пострадавшей Маргариты Грачевой. Она написала ее вместе с мамой. И увидела, что девочка, попав в такую страшную историю, обрела

в себе энергию, силы продолжать жить. Она не ропщет на судьбу, не поносит жестокого тирана, а пытается с открытым сердцем идти вперед. Всем миром собрали ей деньги на протезы. Научилась ими пользоваться. Это безумный труд. Вышла замуж, родила ребенка, счастлива в браке.

И долго думала, писать или нет эту книгу. Потом они с мамой решили, что время стирает обстоятельства, память, а сыновья должны знать правду. Они ее не знали. История поразила меня. Сегодня Рита разговаривает с женщинами и призывает: что бы ни произошло, нужно продолжать жить. Жизнь дается раз, и от нее нельзя отказываться, даже если есть страшные вехи.