«Сынок» Ларисы Садиловой
Лариса Садилова заявила о себе дебютной картиной «С днем рождения!», правдиво рассказывающей о буднях провинциального роддома. Фильм удостоен призов на различных кинофестивалях. Лариса снимает кино о горестях и радостях наших современников, кино честное и жесткое, без глянцевого блеска.
Лариса Садилова заявила о себе дебютной картиной «С днем рождения!», правдиво рассказывающей о буднях провинциального роддома. Фильм удостоен призов на различных кинофестивалях. Лариса снимает кино о горестях и радостях наших современников, кино честное и жесткое, без глянцевого блеска. Среди ее фильмов – «С любовью, Лиля», «Требуется няня», «Ничего личного». Новый фильм Ларисы Садиловой «Сынок» будет представлен в конкурсной программе «Кинотавра-2009».
– Лариса, о чем ваш новый фильм?
– Это опять социальная драма. Действие происходит в маленьком российском городке, где 15 000 населения. Главный герой – папа, который один воспитывает сына с полугодовалого возраста. Его играет Виктор Сухоруков. Когда сыну исполняется 17 лет, он уезжает из города с девчонкой-автостопщицей. В начале картины парень исчезает, и начинает разворачиваться действие – отец, его друзья, этот город, помните, был такой телефильм «И это все о нем»? У меня примерно такая же история. Есть два важных для меня персонажа, это журналист и фотограф, благодаря которым мы начинаем видеть жизнь этого города. Но выстраивать то, что в сценарии, для меня уже слишком просто. Мне интересно отразить то, что происходит в момент съемок. Та жизнь и энергия, которая приходит в фильм извне. Конечно, я рискую. Потому что, если идешь четко по сценарию, ты защищен. Ведь если мне сейчас нужно будет доснимать, я смогу это сделать только летом. Уже натура ушла.
– Почему на главную роль вы выбрали Виктора Сухорукова?
– Мне нужен был тихий человек, такой Акакий Акакиевич Башмачников. А у нас сейчас в кино гламур, мачо. Когда я смотрела на Сухорукова, понимала, что он никогда этого не играл, но чувствовала в нем какую-то внутреннюю боль. Сухорукову это было интересно, он много «поставил» на эту роль, как он сам сказал. Сухоруков приходил на площадку с уже выстроенной ролью. Не могу сказать, что у нас сильно отличалось видение роли, но трудные моменты были. Виктор Иванович готовится к съемке, он уже знает, как это будет снято, а начинаем работать – и все меняется. Мы жили в Трубчевске, в Брянской области, в частном секторе, без всяких условий. Работали по 12-14 часов...
– Валерий Баринов с восхищением говорит о съемках в вашем фильме «Ничего личного». А как вам с ним работалось?
– Очень хорошо. Валерий Александрович – талантливый и очень профессиональный актер. Он стопроцентно включен в работу. Он знает текст, всегда точно повторяет мизансцену, выкладывается на полную катушку, помогая партнеру. В общем, работает на кадр и на фильм в целом. Я очень люблю актеров, стараюсь по возможности их оберегать во время съемок. Не дай Бог, чтобы оператор им сказал – «ходи вот по этой траектории, потому что мы так выстроили свет». Ничего подобного! Все будут выстраиваться под них, а не наоборот.
– Вы снимаете исключительно по своим сценариям. Не устраивает современная кинодраматургия?
– То, что я читаю, не устраивает. Потому что все эти истории и сюжетики взяты из телевизора, например «Суд идет» или какое-нибудь ток-шоу. Кто-то рассказал историю. И ты видишь, как это небрежно переложено на бумагу.
Неделю человек посидел, что-то по-быстрому состряпал и считает, что это сценарий. Все время надеешься на какую-то интересную историю, но уровень очень низкий.
– У ваших фильмов неплохая фестивальная судьба…
– Все отборщики фестивалей меня знают и мои работы отслеживают. Но для меня главное, чтобы картина получилась. Потому что фестивали забываются и, к сожалению, не влияют ни на продажи, ни на прокат. А вот когда через несколько лет смотришь свой фильм и думаешь: «А ты молодец, Лариса», это здорово. Есть фильм! Кому-то не нравится «Требуется няня», а «Ничего личного» очень нравится. А кому-то наоборот. А у меня есть свои счеты с каждым фильмом. Для меня главное, чтобы люди смотрели и сопереживали.
– Вы пересматриваете свои фильмы?
– Так чтобы я сидела и пересматривала, как маньяк, такого не бывает. Это обычно случается на фестивалях. Тебе некуда деваться в каком-нибудь городе, не гулять же два часа на морозе, думаешь: ну ладно, посижу пять минут и пойду. И сидишь до конца.
– Не возникает мысли попробовать свои силы в педагогике, передать свои знания начинающим режиссерам?
– Мне давно предлагают преподавать. Я училась у Сергея Герасимова, а он был не только талантливый педагог, но и человек энциклопедических знаний. То есть он знал практически все. Таких людей на самом деле единицы. И я думаю: вот мне зададут студенты какой-нибудь вопрос, а я не смогу на него ответить. Одно дело – мастер-класс провести. Но вообще чувствую, что есть у меня потребность делиться. Я вот провела мастер-класс в рамках Первой Международной киношколы. Смотрю на студентов, и они мне очень нравятся. У меня сын учится режиссуре, но мне с ними легче, чем с сыном. Я ему почему-то ничего не могу толком объяснить. Какой-то между родителями и детьми барьер. Я свою маму вообще не слушала, а мои подружки говорили с ней по душам.
– А как преподавал Сергей Герасимов?
– Он говорил тихо, говорил очень умные вещи и еще какие-то слова умные употреблял, которых мы не знали. Он был словно удав, а мы как кролики, у него такая магия была, что ты просто глаз от него оторвать не мог. К третьему курсу начали что-то понимать. А аукнулось это уже потом, когда сама начала снимать, все это вспомнилось.
– Кто и что для вас является эталоном в кинематографе, какие фильмы вам близки?
– Конечно, Герасимов, я имею в виду «Тихий Дон». Когда я смотрю эту картину и вижу, что делал оператор, художник, художник по костюмам, это потрясающе! Сейчас смотришь какую-нибудь картину и понимаешь, что ты ее завтра уже не вспомнишь. И режиссер не всегда виноват, так быстро у нас все меняется. Я уж не говорю о том, что кино быстро стареет. Есть такой фильм «Ненависть» Матье Кассовица 1995 года. Вот я смотрю и завидую тому, как же он это сделал, что же это за кадр! Если фильм меня эмоционально не будет захватывать, я на него даже и внимания не обращу. Я хорошо отношусь к американскому кинематографу, я их люблю за профессионализм. Опять же я говорю только о хорошем кино, не о компьютерных штуках, а о человеческих историях.
– Как вы думаете, почему сын пошел по вашим стопам?
– Он учится во ВГИКе на режиссуре документального кино. Я его всегда брала с собой на кинофестивали, чтобы как можно больше с ребенком времени провести, и в итоге он видел маму, которая выходит получать призы. Когда он собрался поступать, я у него спросила: «Вова, а ты уверен, что ты должен заниматься кино?» А он мне: «А чем еще мне заниматься?»
– А он не снимался в ваших фильмах?
– Я сняла его в эпизоде картины «С любовью, Лиля». И в «Сынке» у него малюсенький эпизод. Меня мама все время корит, что все подруги и друзья снимают своих детей в кино, а я нет. Юрий Кара, мой однокурсник, тоже мне говорил: «Надо снимать своих детей». Хотя сам свою дочку не снимает!
– Как складываются ваши отношения с коллегами?
– Мало с кем общаюсь. Это беда. Сейчас живу за городом. С одной стороны, это хорошо, вот сейчас монтирую и могу неделю не выходить из дома. А общения не хватает. Общаемся в основном на фестивалях. Людям, которые по-настоящему трудятся, есть что сказать друг другу. Причем в глаза. Льстить не имеет смысла, мы все дружим по 25 лет.
Беседовала
Александра ИВАНОВА
– Лариса, о чем ваш новый фильм?
– Это опять социальная драма. Действие происходит в маленьком российском городке, где 15 000 населения. Главный герой – папа, который один воспитывает сына с полугодовалого возраста. Его играет Виктор Сухоруков. Когда сыну исполняется 17 лет, он уезжает из города с девчонкой-автостопщицей. В начале картины парень исчезает, и начинает разворачиваться действие – отец, его друзья, этот город, помните, был такой телефильм «И это все о нем»? У меня примерно такая же история. Есть два важных для меня персонажа, это журналист и фотограф, благодаря которым мы начинаем видеть жизнь этого города. Но выстраивать то, что в сценарии, для меня уже слишком просто. Мне интересно отразить то, что происходит в момент съемок. Та жизнь и энергия, которая приходит в фильм извне. Конечно, я рискую. Потому что, если идешь четко по сценарию, ты защищен. Ведь если мне сейчас нужно будет доснимать, я смогу это сделать только летом. Уже натура ушла.
– Почему на главную роль вы выбрали Виктора Сухорукова?
– Мне нужен был тихий человек, такой Акакий Акакиевич Башмачников. А у нас сейчас в кино гламур, мачо. Когда я смотрела на Сухорукова, понимала, что он никогда этого не играл, но чувствовала в нем какую-то внутреннюю боль. Сухорукову это было интересно, он много «поставил» на эту роль, как он сам сказал. Сухоруков приходил на площадку с уже выстроенной ролью. Не могу сказать, что у нас сильно отличалось видение роли, но трудные моменты были. Виктор Иванович готовится к съемке, он уже знает, как это будет снято, а начинаем работать – и все меняется. Мы жили в Трубчевске, в Брянской области, в частном секторе, без всяких условий. Работали по 12-14 часов...
– Валерий Баринов с восхищением говорит о съемках в вашем фильме «Ничего личного». А как вам с ним работалось?
– Очень хорошо. Валерий Александрович – талантливый и очень профессиональный актер. Он стопроцентно включен в работу. Он знает текст, всегда точно повторяет мизансцену, выкладывается на полную катушку, помогая партнеру. В общем, работает на кадр и на фильм в целом. Я очень люблю актеров, стараюсь по возможности их оберегать во время съемок. Не дай Бог, чтобы оператор им сказал – «ходи вот по этой траектории, потому что мы так выстроили свет». Ничего подобного! Все будут выстраиваться под них, а не наоборот.
– Вы снимаете исключительно по своим сценариям. Не устраивает современная кинодраматургия?
– То, что я читаю, не устраивает. Потому что все эти истории и сюжетики взяты из телевизора, например «Суд идет» или какое-нибудь ток-шоу. Кто-то рассказал историю. И ты видишь, как это небрежно переложено на бумагу.
Неделю человек посидел, что-то по-быстрому состряпал и считает, что это сценарий. Все время надеешься на какую-то интересную историю, но уровень очень низкий.
– У ваших фильмов неплохая фестивальная судьба…
– Все отборщики фестивалей меня знают и мои работы отслеживают. Но для меня главное, чтобы картина получилась. Потому что фестивали забываются и, к сожалению, не влияют ни на продажи, ни на прокат. А вот когда через несколько лет смотришь свой фильм и думаешь: «А ты молодец, Лариса», это здорово. Есть фильм! Кому-то не нравится «Требуется няня», а «Ничего личного» очень нравится. А кому-то наоборот. А у меня есть свои счеты с каждым фильмом. Для меня главное, чтобы люди смотрели и сопереживали.
– Вы пересматриваете свои фильмы?
– Так чтобы я сидела и пересматривала, как маньяк, такого не бывает. Это обычно случается на фестивалях. Тебе некуда деваться в каком-нибудь городе, не гулять же два часа на морозе, думаешь: ну ладно, посижу пять минут и пойду. И сидишь до конца.
– Не возникает мысли попробовать свои силы в педагогике, передать свои знания начинающим режиссерам?
– Мне давно предлагают преподавать. Я училась у Сергея Герасимова, а он был не только талантливый педагог, но и человек энциклопедических знаний. То есть он знал практически все. Таких людей на самом деле единицы. И я думаю: вот мне зададут студенты какой-нибудь вопрос, а я не смогу на него ответить. Одно дело – мастер-класс провести. Но вообще чувствую, что есть у меня потребность делиться. Я вот провела мастер-класс в рамках Первой Международной киношколы. Смотрю на студентов, и они мне очень нравятся. У меня сын учится режиссуре, но мне с ними легче, чем с сыном. Я ему почему-то ничего не могу толком объяснить. Какой-то между родителями и детьми барьер. Я свою маму вообще не слушала, а мои подружки говорили с ней по душам.
– А как преподавал Сергей Герасимов?
– Он говорил тихо, говорил очень умные вещи и еще какие-то слова умные употреблял, которых мы не знали. Он был словно удав, а мы как кролики, у него такая магия была, что ты просто глаз от него оторвать не мог. К третьему курсу начали что-то понимать. А аукнулось это уже потом, когда сама начала снимать, все это вспомнилось.
– Кто и что для вас является эталоном в кинематографе, какие фильмы вам близки?
– Конечно, Герасимов, я имею в виду «Тихий Дон». Когда я смотрю эту картину и вижу, что делал оператор, художник, художник по костюмам, это потрясающе! Сейчас смотришь какую-нибудь картину и понимаешь, что ты ее завтра уже не вспомнишь. И режиссер не всегда виноват, так быстро у нас все меняется. Я уж не говорю о том, что кино быстро стареет. Есть такой фильм «Ненависть» Матье Кассовица 1995 года. Вот я смотрю и завидую тому, как же он это сделал, что же это за кадр! Если фильм меня эмоционально не будет захватывать, я на него даже и внимания не обращу. Я хорошо отношусь к американскому кинематографу, я их люблю за профессионализм. Опять же я говорю только о хорошем кино, не о компьютерных штуках, а о человеческих историях.
– Как вы думаете, почему сын пошел по вашим стопам?
– Он учится во ВГИКе на режиссуре документального кино. Я его всегда брала с собой на кинофестивали, чтобы как можно больше с ребенком времени провести, и в итоге он видел маму, которая выходит получать призы. Когда он собрался поступать, я у него спросила: «Вова, а ты уверен, что ты должен заниматься кино?» А он мне: «А чем еще мне заниматься?»
– А он не снимался в ваших фильмах?
– Я сняла его в эпизоде картины «С любовью, Лиля». И в «Сынке» у него малюсенький эпизод. Меня мама все время корит, что все подруги и друзья снимают своих детей в кино, а я нет. Юрий Кара, мой однокурсник, тоже мне говорил: «Надо снимать своих детей». Хотя сам свою дочку не снимает!
– Как складываются ваши отношения с коллегами?
– Мало с кем общаюсь. Это беда. Сейчас живу за городом. С одной стороны, это хорошо, вот сейчас монтирую и могу неделю не выходить из дома. А общения не хватает. Общаемся в основном на фестивалях. Людям, которые по-настоящему трудятся, есть что сказать друг другу. Причем в глаза. Льстить не имеет смысла, мы все дружим по 25 лет.
Беседовала
Александра ИВАНОВА
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
