САЙТ ГАЗЕТЫ ПАРЛАМЕНТСКОГО СОБРАНИЯ СОЮЗА БЕЛАРУСИ И РОССИИ

Общество

Автор Татьяна Мысова

Владимир Губарев: Тайком подослали уборщицу, чтобы следила за Гагариным

Известный журналист рассказал «СВ», как встречал первого космонавта, что делал на месте аварии ЧАЭС и что увидел на стройке атомной станции в  Островце

В августе публицист (слева) оценил стройку объекта №1 в Беларуси - АЗС в Островце. Со знанием дела засыпал вопросами главного инженера Анатолия Бондаряи остался доволен увиденным. Фото: Татьяна Мысова

В ШКОЛЕ ЗВАЛИ ТРОШКОЙ

- Все вас знают как российского журналиста и писателя, но родились вы в Беларуси.

- В деревне Сватковичи под Кричевом (Могилевская область. - Ред.). Появился на свет буквально под пулями… Но из детства помню только обрывки… Например, родную тетю Соню, которая спасла 28 еврейских детей в партизанском отряде. Сегодня в кричевском музее есть о ней история. Еще помню 44-й, как уходили немцы, а перед этим сожгли всю деревню. И мы жили в землянках. Помню весну 46-го. Кто-то бежит и кричит: военный идет! Все думали, что мой отец погиб, я даже лица его не помнил. Смотрю, идет летчик, весь в орденах, и почувствовал: папа. После переехали в Москву, но почти каждый год ездили ловить рыбу на Сож или Неман. Не забуду начало учебы в Москве. В первом диктанте сделал 78 ошибок, потому что писал на полубелорусском, через «а» и «ў» краткое. В школе всегда звали трошкой. Почему? Например, поторапливает сосед на улицу, я ему на белорусском - подожди «трошкі» (чуть-чуть. - Ред.).

- В юности вообще думали о журналистике?

- Никогда. Увлекался математикой, поэтому пошел в строительный (МИСИ. - Ред.) на «спецконструкции» - проектировал подземный аэродром. Летом, как и все студенты, ездил на целину. Как-то к нам пришли из «Московского комсомольца». Спрашивают, кто сможет написать о целине. Я взялся. Немного стал подрабатывать, сначала в «МК», потом в «Крокодиле». Заметили, пригласили на год в «Комсомольскую правду». Собрали таких же, как я, инженеров и сказали: будем создавать научную журналистику, космическую, ядерную. Так и остался на всю жизнь в профессии.

С ДАТОЙ СТАРТА ВЫШЛА ОШИБОЧКА

- На ваше время пришелся первый полет человека в космос. Многие думают, что газеты тогда выдавали только официальную информацию.

- На самом деле партизанили мы со страшной силой. Даже, по договоренности с начальством, конечно, забросили в отряд космонавтов журналистку - уборщицей. Она передавала информацию, что там происходит, и пыталась узнать, когда состоится полет. В конце марта я прошел весь путь первых космонавтов, три дня крутился в центрифуге. Написал материал «Завтра полетит человек». Параллельно две группы дежурили у квартир космонавтов, ведь неясно было, кто полетит - Гагарин или Титов. Оставался вопрос с датой. Узнали, что старт будет с 11 по 15 апреля. Одиннадцатого я привез в редакцию материал. Думали, когда печатать. Раз полное молчание, решили, что завтра ничего не будет... Тринадцатого Королев тоже не пустит, число дурацкое. А оказалось, на космодроме всю связь вырубили, работал только один телефон. Потом так всегда делали перед пуском. Со стартом пропустили, зато с приземлением не прогадали. Никто же не знал, что Гагарин сядет в нерасчетном районе. А мы пронюхали через знакомых из ВВС и отправили своих ребят под Саратов. В общем, встретили!

- Потом был еще фильм о Гагарине…

- Когда работал в «Правде», ко мне обратились с телевидения. Получился честный фильм «Космический век. Страницы летописи». Но
в Гостелерадио ленту раскритиковали - 28 замечаний. Только после вмешательства руководства его пустили в эфир. Ленту увидел Брежнев и сказал: «Хороший фильм!» А потом однажды я был на рыбалке, приезжаю домой в первом часу ночи, мне жена сообщает: звонил главный редактор, просил взять бутылку виски и ехать в редакцию. Приезжаю, а мне говорят - наливай. И дают газету. А там мое имя и «присудить госпремию СССР». Я говорю: за что? Меня ведь никто не выдвигал! Оказалось, на заседании политбюро Брежнев спросил: «А в списке есть тот человек, который снял фильм о Гагарине? Как нет! Это лучший фильм!»

СОРОК ДНЕЙ В ПЕКЛЕ

- Вы первым из журналистов побывали на месте аварии в Чернобыле.

- В том апреле презентовали художественную ленту о корабле-пришельце и решали, что снимать теперь. Я говорю: нужно сделать фильм-катастрофу о пожаре на атомной станции. И вот 26 апреля сижу в редакции на 76-й странице сценария. Раздается звонок: в Чернобыле происходит что-то непонятное. Связался с атомщиками, напросился с ними лететь в Киев. Тем же рейсом вернулись обратно. Звоню секретарю ЦК, говорю: нужно ехать, работать, там все очень серьезно. Тот сказал: «Еще раз обратишься по этому поводу, положишь партбилет. Не разводи панику!»

- Но вы все-таки туда отправились?

- Вскоре секретарь ЦК позвонил сам: «Приезжай, сформируем бригаду». А это май - все на даче. В итоге собралась группа из пяти журналистов, которые понятия не имеют об атомной энергии. В поезде, самолетом нельзя уже было, провел курс занятий, раздал всем дозиметры. Все смотрели на меня, как баран на новые ворота. Благо я всем запретил входить в 10-километровую зону, никто не переоблучился.

- Что же вы увидели на месте?

- Первое, что бросилось в глаза, - солдатик, который сидит на берегу и ловит рыбу напротив дымящейся станции. Он ничего не понимал. Над реактором кружили вертолеты и сбрасывали никому не нужные песок и цемент. Наша машина заразилась полностью, оставили ее на месте. В общей сложности за несколько командировок в Чернобыле я провел сорок дней. В начале июня начались проблемы со здоровьем. В сентябре окончательно вернулся. Было много споров. Например, на заседании ЦК постановили собрать 120 рыбацких бригад и выловить всю рыбу в киевском водохранилище. Я говорю: зачем? Чтобы рыба заразилась, радиация должна осесть на дно, отравить растения. Это долгий процесс. «Нет, ты не понимаешь!» - говорят. Я тогда поехал на Киевское море. Наловил рыбы и варю уху на пляже с дозиметром. Собралась толпа, местные репортеры. Так и пропагандировал. Конечно, через пару лет Припять стала зараженной, но тогда надо было силы концентрировать на эпицентре аварии.

СВОИМИ ГЛАЗАМИ


«Испаримся быстрее, чем почувствуем боль»

- Вы были на многих станциях, в том числе на строящейся Белорусской АЭС. Какие впечатления?

- Стройка в Островце идет на высоком уровне. Ведь Беларусь больше всего пострадала после Чернобыля. Здесь же больше всего сделали, чтобы нейтрализовать последствия аварии. От этого у белорусов иное отношение к атомной станции. В Гомеле - один из лучших мировых центров по радиационным проблемам. Думаю, станция станет образцовой. На АЭС есть все необходимые системы безопасности. Ничего не произойдет, если качественно обслуживать.

- Больше полувека вы работали в ядерной, космической сферах. Было когда-нибудь страшно?

- Три раза испытывал физический ужас. Впервые - в 70-х, когда в Костроме горели леса. Прилетаем… Сосны вспыхивают одна за другой, никто ничего не может сделать. И человек во власти природы. Второй раз было на военном полигоне «Капустин яр». Приехали на пуск боевой ракеты, хотели вблизи подснять. Стартовый столб - 120 метров, мы же лежим на земле на расстоянии метров двести, а ноги нам держат дежурные солдаты, чтобы, в случае чего, рвануть в траншею. Вспышка… вал огня перед самым носом. Удалось сделать только три кадра. Еще испытал ужас во время ядерного взрыва на Семипалатинском полигоне. Тогда понял, что такое дантов ад. Лежит земля - и вдруг она встает черной стеной, прокаливается, и из нее вырываются языки пламени. Думал, всех накроет.

Сегодня единственное, чего я боюсь - это термоядерной войны. Хотя разумом понимаю, что это бессмысленно. Однажды в Арзамасе-16, когда с Украины составами вывозили ядерное оружие, спросил у конструктора Негина: «А если рванет?» «Чего ты волнуешься, испаримся быстрее, чем почувствуем боль», - ответил он и засмеялся.

ДОСЬЕ «СВ»

Владимир Губарев родился в 1938 году в Могилевской области в семье военного летчика. После войны окончил Инженерно-строительный институт имени Куйбышева в Москве. Занимался развитием научной журналистики в газетах «Комсомольская правда» и «Правда» - освещал вопросы ядерной энергетики и освоения космоса. Автор книг «Дорогами Вселенной», «Ядерный век», «Бомба», «Чернобыль», шести пьес об освоении космоса и других. Награжден Госпремией СССР, премией Ленинского комсомола, имеет орден «Знак Почета» и орден Гагарина.


ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ

  1. Следователи установили связь между террористами из «Крокуса» и Украины
  2. В Беларуси сократят количество базовых 10 классов
  3. Овечкин поддержал восьмилетнего мальчика Илью, попавшего под машину террористов
  4. Тысячу бюджетных мест выделят вузы Беларуси для россиян, сдавших ЕГЭ
  5. Военные РФ уничтожили бойцов ВСУ ударом по Харькову
  6. Хинштейн анонсировал поправки в законах после теракта в «Крокусе»
  7. В Беларуси задержан мужчина, собиравшийся воевать на стороне Украины
  8. NYT: США могли передать России не все данные о готовящимся теракте
  9. Беларусь надеется на объективность ЮНЕСКО при оценке польского забора в Беловежской пуще
  10. Канадский клуб НХЛ «Калгари Флэймз» опубликовал карту России с Крымом
  11. Фигурант дела о теракте в «Крокусе» обжаловал свой арест
  12. Россия планирует закупить в Беларуси авиакомплектующих на 1 млрд рублей
  13. Александр Лукашенко: Санкции санкциями. Вроде, мы справляемся, все ничего
  14. Путин провел телефонный разговор с президентом ЮАР
  15. Кузнецова: Киевский режим активно вербует несовершеннолетних и рассылает сообщения с угрозами

Политика

Мораторий на смертную казнь для террористов можно законно обойти

Нужно только обратиться к друзьям-белорусам

МНЕНИЯ

А Президент-то – ненастоящий!

Валерий Чумаков

Отказ от Президентских выборов в Незалежней может отразиться политическим кризисом и даже госпереворотом.

Факты – упрямая вещь

Татьяна Вахромеева

Первые данные расследования теракта в «Крокусе» - украинский след уже нашел подтверждение.

Пора отправить в утиль прокисшие обязательства

Олег Зинченко

В Госдуме началось обсуждение отмены моратория на смертную казнь

ТЕЛЕГРАМ RUBY. ОПЕРАТИВНО

Читайте также