Василий Лановой: Немец выпустил у меня над головой две автоматные очереди
Народный артист СССР Василий Лановой рассказал «СВ» о том, почему решил возглавить движение "Бессмертный полк"
Василий Лановой и его супруга Ирина Купченко - неизменные участники ежегодной акции. В прошлом году к колонне «Бессмертного полка» присоединился президент России Владимир Путин. Фото: Алексей Дружинин/ РИА Новости
Василий Лановой принадлежит к плеяде актеров, которых называют культовыми: их обожают и всегда встречают овациями. Их фильмы смотрят по десятку раз, их героям стремятся подражать. Павел Корчагин из одноименного фильма 50-х годов вдохновлял людей на строительство новой жизни, а Иван Варавва из «Офицеров» обеспечил приток абитуриентов в военные училища. Именно Василий Лановой возглавляет сегодня движение «Бессмертный полк».
- Потрясающая акция. Она началась три с половиной года назад, когда 9 Мая по главной площади страны прошли сначала танки, солдаты, офицеры, суворовцы и нахимовцы, а вслед за ними - обычные люди с портретами своих отцов и дедов, матерей, сестер и братьев. За последнее время акция охватила более чем две тысячи городов и поселков в России, в прошлом году к ней присоединились Нью-Йорк, Берлин и Лондон. Мы с супругой Ириной Петровной Купченко всегда несем портреты моих родителей: я - матери Агафьи Ивановны, а Ирина - моего отца Семена Петровича. Всегда говорю, что это наш вклад в Великую Победу. Странно, что это движение не родилось раньше.
В некоторых изданиях писали, что на «Бессмертный полк» народ едва ли не насильно привозили со всей области, а фотографии родственников были поддельными. Все это ложь.
Не могу припомнить ни одного движения, которое бы с таким успехом, в такой короткий срок четко, точно, твердо встало на ноги и начало распространяться по стране и миру. Думаю, дело тут не в том, кто придумал «Бессмертный полк», а в том, почему это движение стало настолько популярным. Память людская оказалась всех сильнее, растолкала людей. Вот это самое главное!
В День Победы по всему миру пройдет «Бессмертный полк». Фото: Константин Чалабов/ РИА Новости
Должен признаться, что последние два года, после того как я присоединился к движению, для меня началась новая жизнь. Вот, например, за последнюю неделю побывал в Калининграде, в Вышнем Волочке, Астрахани, позавчера вернулся из Питера.
В день по несколько встреч, концертов, посвященных Дню Победы. На одном из них собрались одни ветераны. Люди, которые явно из того поколения. Разговаривал с ними, читал стихи, рассказывал про «Бессмертный полк». И все рыдали, благодарили. Это дорогого стоит.
Обратил внимание, что последнее время в акции участвует молодежь, многие приходят с детьми. Мне часто звонят, спрашивают: «Василий Семенович, а могу я прийти с внуком?» Всегда отвечаю: «Идите! В это движение должны быть вовлечены все». А еще помню, одна школьница мне рассказывала: «В прошлом году сидела дома, делала уроки. Случайно увидела по телевизору, как по Тверской идет колонна - бросила все дела, отыскала в альбоме фотографию прадедушки и побежала на улицу». Это ли не самое важное?
Чудом спасся от гибели
- Василий Семенович, какие воспоминания у вас связаны с военными годами?
- Когда началась война, мне было семь лет, младшей сестре - четыре года, а старшей - десять. Родители каждое лето отправляли нас на Украину, в родное село Стрымба - между Одессой и Винницей, из которого в 1931 году переехали в Москву, спасаясь от голода.
Отправили нас на каникулы и в июне 1941-го. Первое, что мы услышали от деда, когда сошли с поезда утром 22 июня: «Началась война!» А потом в небе увидели самолеты - они летели бомбить Одессу.
Хорошо помню день, когда в село пришли немцы. Это были мотоциклисты. Ехали в касках, что-то кричали, пели, ели яблоки, кукурузу, тыкали пальцами в нашу сторону и хохотали. Еще они играли на губных гармошках. У колодца устроили настоящее шоу - разделись догола на виду у всех и стали обливаться водой. Вели себя нагло, как завоеватели.
У нас в хате жил немецкий майор - страшный толстяк. Он часто показывал нам с сестрами фотографии своих сыновей и при этом начинал плакать. Он подарил мне ремень с бронзовой бляхой. Я подпоясывался им и ходил очень гордый. Однажды около нашего двора остановился автомобиль, из него вышел немецкий офицер и знаком показал, чтобы отдал ремень. Я отказался. Тогда он выпустил у меня над головой две автоматные очереди. Я страшно испугался и с того момента начал заикаться.
Только в Москве, в больнице меня вылечили. Врач сказал маме: «На Украине был? Вот пусть и поет украинские песни. Там длинные гласные, помогает при заикании». Так я начал «спивать». И действительно помогло. Но лечился долго.
А еще помню, немцы разбрасывали в поле цветные мины, которые, конечно, притягивали детей. Не могу забыть, как подорвались двое моих приятелей. Меня они, как младшего, отправили за коровой, а сами начали разбирать «игрушку». Это и спасло. Взрыв прогремел, когда я уже возвращался, погоняя перед собой корову. Бедная животинка приняла на себя все осколки. А меня отбросило взрывной волной.
- В оккупации вы провели больше трех лет.
- И все это время не видел маму. Во время войны они с отцом работали на химзаводе, разливали «коктейль Молотова». Встреча с ней в мае 1944-го, уже после освобождения Одессы, отпечаталась в памяти навсегда. В тот день я гонял воробьев внизу в долине, на нашей делянке. Гоняю себе, гоняю, и вдруг кричит сестра: «Василь, мамка приихала! Побиглы до станции!..» Бегу, мне навстречу два вола тянут арбу, на которой сидит женщина. Я не узнал ее и пробежал мимо. А возница мне вслед: «Василь, ты куды, это ж
мамка твоя?!» Мать вцепилась в меня и не отпускала весь день. Ей было тяжело передвигаться, на тот момент она уже была инвалидом первой группы.
Появилась такая профессия - Родину расхищать
- В чем, по-вашему, феномен фильма «Офицеры», который охватывает события 20 - 60-х годов прошлого века и Великой Отечественной войны в том числе?
- Думаю, секрет в том, что в этой картине каждый - вне зависимости от возраста и интересов - находит что-то для себя. Режиссер и оператор сумели создать такой ассоциативный ряд, который никого не оставляет равнодушным. Неслучайно этому фильму поставили памятник на Фрунзенской набережной. В Иване Варавве соединились честь, мужество, доблесть, отвага и рыцарское благородство. У меня бывали и более сложные роли, но они забывались, а Варавва в памяти остался. Однажды на Арбате, когда я проходил мимо торговых палаток, из одного окошка высунулся юнец и закричал: «Василий Семенович! Помните, вы в «Офицерах» произносите фразу: есть такая профессия - Родину защищать?» «Да, - отвечаю, - помню». «А теперь знаете, как говорят? Есть такая профессия - Родину расхищать!» И хохочет. Вот как поменялись приоритеты. И этот юноша не смог сдержаться, чтобы не сообщить мне об этом.
Павка - советский Иисус Христос
В этом году исполняется шестьдесят лет фильму «Павел Корчагин».
- Вы сыграли роль Павки. Когда вы впервые услышали о герое?
- Все в том же селе Стрымба, где в школе преподавали на румынском языке и в классе непременно сидел румын-наблюдатель. Как-то он заболел, и учитель, закрыв дверь на ножку стула, достал книгу Миколы Островского «Як гартувалась сталь». Естественно, все ученики мгновенно влюбились в Павку. И когда мне предложили пробоваться на роль Корчагина, я был уверен, что лучше меня никто не сыграет: во мне он живой был, очень живой!
Надо сказать, что режиссеры Александр Алов и Владимир Наумов свое-образно снимали «Павку» - постоянно твердили мне фразу французского писателя Андре Жида, который после встречи с Николаем Островским сказал: «Это ваш коммунистический Иисус Христос». Мне так и говорили: «Вася, вот и играй Христа». Мы создавали образ героя, человека идеи, максималиста.
- А из театральных ролей какая у вас любимая?
- Каждая по-своему дорога. Семнадцать лет играю в спектакле «Посвящение Еве» по пьесе Эрика Шмитта. В «Последних лунах» у меня роль старика-профессора, который переживает потерю «своего» мира. А в спектакле «Пристань», поставленном к 90-летию Театра Вахтангова, дважды, минут по пятнадцать, читаю Пушкина… Александр Сергеевич заряжает меня оптимизмом и верой в глубинную нравственность народа. Он, как кислород: все, к чему прикасается, начинает жить, дышать, улыбаться. Пушкин для меня - живой Бог.
Корчагин стал кумиром для многих поколений. Фото: Кадр из фильма
Василий Лановой принадлежит к плеяде актеров, которых называют культовыми: их обожают и всегда встречают овациями. Их фильмы смотрят по десятку раз, их героям стремятся подражать. Павел Корчагин из одноименного фильма 50-х годов вдохновлял людей на строительство новой жизни, а Иван Варавва из «Офицеров» обеспечил приток абитуриентов в военные училища. Именно Василий Лановой возглавляет сегодня движение «Бессмертный полк».
- Потрясающая акция. Она началась три с половиной года назад, когда 9 Мая по главной площади страны прошли сначала танки, солдаты, офицеры, суворовцы и нахимовцы, а вслед за ними - обычные люди с портретами своих отцов и дедов, матерей, сестер и братьев. За последнее время акция охватила более чем две тысячи городов и поселков в России, в прошлом году к ней присоединились Нью-Йорк, Берлин и Лондон. Мы с супругой Ириной Петровной Купченко всегда несем портреты моих родителей: я - матери Агафьи Ивановны, а Ирина - моего отца Семена Петровича. Всегда говорю, что это наш вклад в Великую Победу. Странно, что это движение не родилось раньше.
В некоторых изданиях писали, что на «Бессмертный полк» народ едва ли не насильно привозили со всей области, а фотографии родственников были поддельными. Все это ложь.
Не могу припомнить ни одного движения, которое бы с таким успехом, в такой короткий срок четко, точно, твердо встало на ноги и начало распространяться по стране и миру. Думаю, дело тут не в том, кто придумал «Бессмертный полк», а в том, почему это движение стало настолько популярным. Память людская оказалась всех сильнее, растолкала людей. Вот это самое главное!
В День Победы по всему миру пройдет «Бессмертный полк». Фото: Константин Чалабов/ РИА Новости
Должен признаться, что последние два года, после того как я присоединился к движению, для меня началась новая жизнь. Вот, например, за последнюю неделю побывал в Калининграде, в Вышнем Волочке, Астрахани, позавчера вернулся из Питера.
В день по несколько встреч, концертов, посвященных Дню Победы. На одном из них собрались одни ветераны. Люди, которые явно из того поколения. Разговаривал с ними, читал стихи, рассказывал про «Бессмертный полк». И все рыдали, благодарили. Это дорогого стоит.
Обратил внимание, что последнее время в акции участвует молодежь, многие приходят с детьми. Мне часто звонят, спрашивают: «Василий Семенович, а могу я прийти с внуком?» Всегда отвечаю: «Идите! В это движение должны быть вовлечены все». А еще помню, одна школьница мне рассказывала: «В прошлом году сидела дома, делала уроки. Случайно увидела по телевизору, как по Тверской идет колонна - бросила все дела, отыскала в альбоме фотографию прадедушки и побежала на улицу». Это ли не самое важное?
Чудом спасся от гибели
- Василий Семенович, какие воспоминания у вас связаны с военными годами?
- Когда началась война, мне было семь лет, младшей сестре - четыре года, а старшей - десять. Родители каждое лето отправляли нас на Украину, в родное село Стрымба - между Одессой и Винницей, из которого в 1931 году переехали в Москву, спасаясь от голода.
Отправили нас на каникулы и в июне 1941-го. Первое, что мы услышали от деда, когда сошли с поезда утром 22 июня: «Началась война!» А потом в небе увидели самолеты - они летели бомбить Одессу.
Хорошо помню день, когда в село пришли немцы. Это были мотоциклисты. Ехали в касках, что-то кричали, пели, ели яблоки, кукурузу, тыкали пальцами в нашу сторону и хохотали. Еще они играли на губных гармошках. У колодца устроили настоящее шоу - разделись догола на виду у всех и стали обливаться водой. Вели себя нагло, как завоеватели.
У нас в хате жил немецкий майор - страшный толстяк. Он часто показывал нам с сестрами фотографии своих сыновей и при этом начинал плакать. Он подарил мне ремень с бронзовой бляхой. Я подпоясывался им и ходил очень гордый. Однажды около нашего двора остановился автомобиль, из него вышел немецкий офицер и знаком показал, чтобы отдал ремень. Я отказался. Тогда он выпустил у меня над головой две автоматные очереди. Я страшно испугался и с того момента начал заикаться.
Только в Москве, в больнице меня вылечили. Врач сказал маме: «На Украине был? Вот пусть и поет украинские песни. Там длинные гласные, помогает при заикании». Так я начал «спивать». И действительно помогло. Но лечился долго.
А еще помню, немцы разбрасывали в поле цветные мины, которые, конечно, притягивали детей. Не могу забыть, как подорвались двое моих приятелей. Меня они, как младшего, отправили за коровой, а сами начали разбирать «игрушку». Это и спасло. Взрыв прогремел, когда я уже возвращался, погоняя перед собой корову. Бедная животинка приняла на себя все осколки. А меня отбросило взрывной волной.
- В оккупации вы провели больше трех лет.
- И все это время не видел маму. Во время войны они с отцом работали на химзаводе, разливали «коктейль Молотова». Встреча с ней в мае 1944-го, уже после освобождения Одессы, отпечаталась в памяти навсегда. В тот день я гонял воробьев внизу в долине, на нашей делянке. Гоняю себе, гоняю, и вдруг кричит сестра: «Василь, мамка приихала! Побиглы до станции!..» Бегу, мне навстречу два вола тянут арбу, на которой сидит женщина. Я не узнал ее и пробежал мимо. А возница мне вслед: «Василь, ты куды, это ж
мамка твоя?!» Мать вцепилась в меня и не отпускала весь день. Ей было тяжело передвигаться, на тот момент она уже была инвалидом первой группы.
Появилась такая профессия - Родину расхищать
- В чем, по-вашему, феномен фильма «Офицеры», который охватывает события 20 - 60-х годов прошлого века и Великой Отечественной войны в том числе?
- Думаю, секрет в том, что в этой картине каждый - вне зависимости от возраста и интересов - находит что-то для себя. Режиссер и оператор сумели создать такой ассоциативный ряд, который никого не оставляет равнодушным. Неслучайно этому фильму поставили памятник на Фрунзенской набережной. В Иване Варавве соединились честь, мужество, доблесть, отвага и рыцарское благородство. У меня бывали и более сложные роли, но они забывались, а Варавва в памяти остался. Однажды на Арбате, когда я проходил мимо торговых палаток, из одного окошка высунулся юнец и закричал: «Василий Семенович! Помните, вы в «Офицерах» произносите фразу: есть такая профессия - Родину защищать?» «Да, - отвечаю, - помню». «А теперь знаете, как говорят? Есть такая профессия - Родину расхищать!» И хохочет. Вот как поменялись приоритеты. И этот юноша не смог сдержаться, чтобы не сообщить мне об этом.
Досье «СВ»
Василий Лановой родился в 1934 году в Москве. Окончил Щукинское театральное училище. С 1957 года - актер Театра имени Вахтангова. Сыграл множество ролей классического и современного репертуара. Снимался в фильмах, которые стали классикой: «Павел Корчагин», «Алые паруса», «Война и мир», «Семнадцать мгновений весны» и др. Автор нескольких книг. Заведующий кафедрой сценической речи Театрального института имени Щукина. Председатель попечительского совета патриотической акции «Бессмертный полк».
Павка - советский Иисус Христос
В этом году исполняется шестьдесят лет фильму «Павел Корчагин».
- Вы сыграли роль Павки. Когда вы впервые услышали о герое?
- Все в том же селе Стрымба, где в школе преподавали на румынском языке и в классе непременно сидел румын-наблюдатель. Как-то он заболел, и учитель, закрыв дверь на ножку стула, достал книгу Миколы Островского «Як гартувалась сталь». Естественно, все ученики мгновенно влюбились в Павку. И когда мне предложили пробоваться на роль Корчагина, я был уверен, что лучше меня никто не сыграет: во мне он живой был, очень живой!
Надо сказать, что режиссеры Александр Алов и Владимир Наумов свое-образно снимали «Павку» - постоянно твердили мне фразу французского писателя Андре Жида, который после встречи с Николаем Островским сказал: «Это ваш коммунистический Иисус Христос». Мне так и говорили: «Вася, вот и играй Христа». Мы создавали образ героя, человека идеи, максималиста.
- А из театральных ролей какая у вас любимая?
- Каждая по-своему дорога. Семнадцать лет играю в спектакле «Посвящение Еве» по пьесе Эрика Шмитта. В «Последних лунах» у меня роль старика-профессора, который переживает потерю «своего» мира. А в спектакле «Пристань», поставленном к 90-летию Театра Вахтангова, дважды, минут по пятнадцать, читаю Пушкина… Александр Сергеевич заряжает меня оптимизмом и верой в глубинную нравственность народа. Он, как кислород: все, к чему прикасается, начинает жить, дышать, улыбаться. Пушкин для меня - живой Бог.
Корчагин стал кумиром для многих поколений. Фото: Кадр из фильма
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
