Памяти пилота и кавалера Констенчика
Общественная инициатива православных соотечественников «Мы помним» в рамках проекта «Чтобы не заросла народная тропа» посетила Столбцы, чтобы почтить память участников Первой мировой войны.
Общественная инициатива православных соотечественников «Мы помним» в рамках проекта «Чтобы не заросла народная тропа» посетила Столбцы, чтобы почтить память участников Первой мировой войны.
Столбцы были выбраны неслучайно. Здесь на православном кладбище находится могила белорусского летчика Первой мировой войны Авенира Констенчика. Командир самолета «Илья Муромец», за один из своих боевых полетов он был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.Авенир Констенчик родился в гродненской семье священнослужителей. Окончив четыре класса Литовской духовной семинарии в Вильно, он вместо священнического сана выбрал карьеру военного. Сначала Констенчик служил в пехотном полку, а позже пошел в военную авиационную школу в Гатчине, по окончании которой был назначен младшим офицером Брест-Литовского крепостного авиационного отряда. Скоро молодого летчика – Авениру тогда было 25 лет – перевели в эскадру воздушных кораблей «Илья Муромец» – первое в мире подразделение тяжелых бомбардировщиков. «Илья Муромец» долгое время не имел аналогов. Этот тяжелый четырехмоторный биплан стал первым в мире пассажирским самолетом, в салоне которого были удобные спальные комнаты, ванная с туалетом, электрическое освещение и отопление. На воздушном корабле установили мировые рекорды по числу пассажиров, грузоподъемности, максимальной высоте и времени полета. Авенира Констенчика назначили командиром самолета «Илья Муромец» под номером десять. За свои боевые заслуги летчик уже получил пять орденов, но главный подвиг был еще впереди.
13 апреля 1916 года экипажу Констенчика приказали атаковать важный железнодорожный узел Даудзевас недалеко от Фридрихштадта. Самолет встретили зенитные батареи, но для более точного прицела пилот не побоялся снизиться и, сделав над станцией круг, сбросил тринадцать бомб. В это время совсем рядом с бомбардировщиком взорвались вражеские снаряды. Несмотря на то что Констенчик был тяжело ранен и контужен, он смог сбросить оставшиеся семь бомб. Из-за взрыва нового снаряда белорусского командира самолета ранило шрапнелью в грудь навылет. Он упал с пилотского кресла и потянул штурвал, чтобы поднять бомбардировщик. Управление кораблем взял на себя помощник командира: он выполнил задание до конца и посадил поврежденный самолет на аэродром. Многие члены экипажа были ранены, а в самом корабле насчитали около 70 пробоин. Констенчика доставили в рижский госпиталь. За этот последний боевой вылет (Авенир Маркович после долгого выздоровления уже не смог подняться в воздух) он получил орден Святого Георгия 4-й степени.
После этого Констенчик служил в пехотных войсках на юге России, затем жил в Югославии. Вернувшись на родину, он в 1933-м устроился в Столбцах псаломщиком в местную церковь и начал преподавать Закон Божий в сельских школах. Констенчик играл на многих музыкальных инструментах, имел хороший голос. Скромный и образованный человек, он пользовался уважением у прихожан. Умер Авенир Констенчик от сыпного тифа.
Говорят, более торжественных и многолюдных похорон, чем похороны летчика, в Столбцах не видели много лет.
Мраморный памятник, который до наших дней сохранился на могиле Констенчика, установил его брат. Долгое время место захоронения находилось в запустении. Фотография летчика в полный рост, некогда украшавшая надгробие, была разбита. Внимание к могиле летчика привлекли участники общественной инициативы православных соотечественников «Мы помним». Лидер этой организации Галина Кузьмич говорит, что все мероприятия по увековечиванию памяти они проводят по зову души и сердца. У нее самой два деда принимали участие в военных действиях 1914-1918 годов.
– Во время Первой мировой войны почти каждая семья понесла урон, – рассказывает Галина Николаевна. – Многих офицеров, не признавших после Октябрьской революции новую власть, большевики презирали, не считали героями. Об этой войне долго замалчивалось. А ведь в то время патриотический подъем на защиту родины был настолько велик, что даже девушки просились на фронт. Барышни работали сестрами милосердия, но были не менее отважными, чем солдаты. Вспомнить, например, Римму Иванову. Когда во время боя погибли оба офицера роты, она подняла роту в атаку и бросилась на вражеские окопы. До сих пор памятника на месте гибели этой 18-летней девушки никто не поставил. Надо помнить не только об участниках Великой Отечественной войны, но и о воевавших за нашу землю в другое время. Мы им многим обязаны.