Сетевое СМИ Парламентского Собрания Союза Беларуси и России
Сетевое СМИ Парламентского Собрания Союза Беларуси и России
В ЗИМНИЙ ЗАВЕЗЛИ ПИВО - БУДЕМ БРАТЬ!
Да начать хотя бы с вооруженного восстания и штурма Зимнего дворца в Петрограде в октябре 1917 года. На самом деле никакого вооруженного восстания не было и в помине. Героическую сказку талантливо придумал позже Сергей Эйзенштейн в своем фильме «Октябрь». Да, юнкера, охранявшие Зимний, были готовы оборонять дворец до последнего. Однако члены Временного правительства, не желавшие кровопролития, уговорили мальчишек не приносить себя в жертву. Юнкера разошлись по домам. Большевики без шума и пыли вошли в Зимний дворец. Власть Временного правительства тихо закончилась.
Известный русский писатель Иван Соколов-Микитов как раз в тот исторический вечер 25 октября (7 ноября - по новому стилю) сидел в подпольной пивной - а из-за войны в стране действовал сухой закон - на Невском проспекте недалеко от Зимнего и никакого штурма, как он сам писал, не заметил. Зато на другой день народ ломанулся толпой брать винные погреба - вот там, вспоминал писатель, был штурм настоящий: с криком, матом, кровью, хрустом переломанных костей.
Кстати, о сухом законе. В середине восьмидесятых один очень неглупый человек, доктор наук, доказывал мне, что Октябрьская революция случилась в самый трезвый период в истории России. Прелюдией к развалу СССР стала, если помните, горбачевская борьба за трезвость. Любопытные параллели.
ИЛЬИЧ - ЗЛОДЕЙ ИЛИ ГЕНИЙ?
Еще один миф, уже не советский - антисоветский. Мол, Ленин - наймит немецкой разведки, которого специально послали в Россию, чтобы посеять здесь смуту и вывести деморализованного противника Германии из войны. До границы Ильич с товарищами якобы добирался в запломбированном вагоне. На вокзальной площади в Петербурге будущий вождь Октября влез на броневик, толкнул зажигательную речь перед многотысячной толпой и - пошла гулять губерния, круша до основания старый строй.
Был ли Ильич в самом деле засланным казачком, никем документально не доказано. А даже если и был, то враги России весьма плохо представляли, с какой хитрой бестией связались. Хотели его руками добиться краха страны, а получили в конечном итоге супердержаву, которой десятилетиями боялись как огня.
- Если бы не Ленин, то сегодня о России говорили бы исключительно в прошедшем времени, примерно как о развалившейся тогда же Австро-Венгерской империи, - заметил недавно бывший глава израильской спецслужбы «Натив» Яков Кедми.
ВОЙНА БЕЗ ШАНСОВ
В 1918 году судьба Советской власти висела на волоске. Большевики контролировали Петербург, Москву и несколько соседних губерний. Вокруг крошечного «красного» островка - сплошное «белое» море. Если бы только белое. На севере, Дальнем востоке и юге России высадились английские, французские, американские, японские войска. Зачем? Поживиться намечавшейся добычей. До крупных боевых столкновений с большевиками дело не дошло. Главную ставку страны Антанты сделали на военную помощь белым армиям. Поставляли все необходимое, вплоть до танков и аэропланов. Разумеется, не безвозмездно. В случае победы белых зарубежным благодетелям светил большой куш. Три четверти российской нефти и бензина, четверть добываемого угля, право на эксплуатацию всех железных дорог европейской части России и взимание таможенных и портовых пошлин в портах Черного и Азовского морей. И это не считая огромного внешнего долга - 18,5 миллиарда золотых рублей, по оценкам историков, что составляло пять годовых бюджетов Российской империи образца 1913 года.
Так что вариантов в случае победы белых вырисовывалось только два. Либо погружение России с головой в долговой омут на десятилетия с потерей части суверенитета. Либо новая война уже со вчерашними благодетелями из Антанты. Но в этой войне у России шансов не было бы никаких.
И последняя ремарка. В перестроечные годы на экраны вышла картина Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли». Документально-публицистический вздох о дореволюционной стране. На что академик Александр Панченко заметил: «Если бы Россия при самодержавии была, и правда, такая прекрасная, мы ее не потеряли бы…» С академиком трудно не согласиться.